Сергей Дубик, директор АНО «Тюмень против наркотиков»: «Мы говорим открыто: не мешайте нам!»

В апреле офис автономной некоммерческой организации «Тюмень против наркотиков», занимающейся профилактикой алкоголизма и наркомании, а также реабилитацией лиц, попавших в трудную жизненную ситуацию, посетили сотрудники прокуратуры. Руководство «Тюмень против наркотиков» хотят обвинить в том, что они удерживали людей с зависимостью против их воли.

Но директор организации Сергей Дубик говорит, что это не так. Корреспонденту 72.ru он рассказал о том, почему и зачем решил открыть АНО «Тюмень против наркотиков» и как на самом деле проходит работа с реабилитантами.

– Расскажите, почему вы стали решили заняться реабилитацией людей, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью?

– Я испытал алкоголизм, наркоманию, отрешенность от нормальной человеческой жизни, как говорится, на своей шкуре. Я употреблял наркотики и понимаю, насколько это серьезная проблема, знаю ее изнутри. Когда железный занавес пал в 90-х годах, люди были голодные духовно и душевно, я совершил ошибку, за которую расплачиваюсь до сих пор. В свое время, будучи зависимым, пытался обратиться в разные инстанции, медицинские учреждения, но это было безуспешно. Государство пыталось изменить меня с помощью закона, посадив в тюрьму. Я сел наркоманом и вышел наркоманом.

Когда я обратился к специалистам в наркодиспансере, мне сказали следующую фразу: «Смирись, ты наркоман на всю жизнь». Они пытались уверить меня в том, что это не поддается лечению, говорили, что может быть процесс ремиссии, потом пойдут срывы. По сути – вынесли мне приговор.

Когда я прошел курс реабилитации в новосибирской организации, напоминающей нынешнюю АНО «Тюмень против наркотиков», то почувствовал себя личностью и понял, что наркомания – это проблема, в большой степени раздутая наркозависимыми и сотрудниками медучреждений и других структур. Я решил, что людям необходимо помочь.

Есть наркоманы, которые хотят избавиться от пагубной привычки, но не могут. Они обращаются к врачам, как к слепым. Получается парадокс, когда слепые люди пытаются куда-то привести слепых. Наркологи не могут решить проблему наркомании, поскольку они не были в шкуре зависимого человека. Они могут избавить от ломки, снять абстинентный синдром, но наркомания – это не болезнь тела.

– Как вы пришли в религию?

– Новосибирский центр, где я проходил реабилитацию, существовал на основе Десяти заповедей. Мне помогает хранить свою семью, быть патриотом своей страны только Бог. Если завтра я перестану в него верить, то таким идеологом, который будет желать помогать другим, заботиться о других, несмотря на неприятные ситуации, я быть не смогу. Уже два года я являюсь пастором протестантской церкви «Исход».

– Когда появилась АНО «Тюмень против наркотиков»?

– Я приехал в Тюмень в 2008 году целенаправленно, чтобы открыть здесь автономную некоммерческую организацию. После того, как все документы были готовы, с одним из учредителей мы сняли дом и начали работать. В Новосибирске эта программа успешно реализуется. Там одновременно лечение проходят около 250 человек, но в разных центрах, которые действуют под эгидой ассоциации «Родина без наркотиков».

В России есть проблема явная, а есть латентная, о которой никто не знает. Мы выявляем скрытую зависимость благополучных людей. Сегодняшний наркоман – это человек, который может работать с вами в офисе, это сосед по лестничной площадке, глядя на которого, в голову не придет, что он наркоман.

– Где наркозависимые проходят лечение?

– Когда мы приехали в Тюмень, мы совершенно не знали города. Риелтор помог найти дом по улице Хусаинова, где находится цыганский поселок. Мы не знали, что там рассадник наркотиков. Риелтор уверила нас, что это нормальное место. Но прошел месяц, мы начали понимать специфику того места. Шесть-восемь месяцев мы прожили там. Поняли, что атмосфера цыганского поселка не дает нам сдвинуться с мертвой точки. Потом мы нашли коттедж на улице Кутузова. В настоящее время реабилитационный центр находится в Березняках. Мы содержим коттедж в 250 квадратов. Его владелец живет в другом городе, он знает о том, что в его доме находится реабилитационный центр.

– Собственно, каким образом проходит реабилитация? Чем люди занимаются?

– В основе программы реабилитации – Десять Божьих заповедей. Библейское основание жизни – это фундамент, на котором человек может стоять крепко. Если сегодня специалисты не могут вразумить зависимого, то наивысшей инстанцией является Бог, который может дать человеку понятие о ценностях. Еще раз повторю, наркомания – это не болезнь, но ее выгодно выдавать за нее, чтобы выделять деньги на лечение, чтобы на этом кто-то мог зарабатывать.

Наркомания – это проблема нравственности, распущенности, падения души человека. А душа основывается на ценностях, без которых нет ничего святого, стираются все границы. Заповедь говорит: «Не кради», – а наркоманы крадут. Заповедь говорит: «Почитай отца и мать», – а они не почитают, у матерей отбирают деньги, бьют их. Заповедь говорит: «Не прелюбодействуй», – то есть, не изменяй своим жизненным ценностям, а зависимые поступают наоборот. Наркоман – это распущенный человек. Бог – это как высшая инстанция, если он не может изменить зависимого, то это уже все.

В реабилитационном центре соблюдается свой распорядок дня. У нас есть психологи, специалисты по этике, которые учат зависимых правильно пользоваться вилками-ложкам. К нам поступают наркоманы, которые даже за гигиеной своей не следят. Есть, конечно, такие, кого учить не надо. Я как священник приезжаю по понедельникам. Выслушиваю людей, у которых накопилось. Они исповедываются, признаются в каких-то нечестивых делах.

У них есть семинары по проблемам наркомании. Зависимые трудятся. Это работа, которая облагораживает человека. Например, во дворе убраться, за собой. Мы создаем микромир, в котором люди учатся заново жить, засыпать и просыпаться счастливыми, решать в реабилитационном центре какие-либо конфликтные ситуации. Мы учим строить коммуникации друг с другом. Говорим им, что они личности. Лишь восстановленная личность может вернуться обратно в социум.

– Какой процент реабилитированных обращается к старым «грехам»?

– Невозможно дать однозначный ответ, поскольку не все проходят полный курс реабилитации (он составляет шесть месяцев). За пять лет существования к нам обратились около 300 человек. Из этого числа порядка 100 прошли программу полностью. В первый год мы наблюдали за ними. На сегодня я точно уверен, что 30 из 100 бывших реабилитантов больше не пьют, не колются. На моих глазах за все время были заключены более десяти браков, рождены дети, изменены сотни жизней.

– Чаще к вам обращаются наркозависимые сами или их приводят близкие?

– Можно сказать, 50 на 50. Понимаете, у наркомана все циклично: утром он хочет, вечером не хочет. Бывает, что без посторонней помощи ему сложно принять решение. Помимо работы, которую мы ведем с наркозависимым, мы общаемся с его близкими. Родители ловят момент, когда наркоман готов, и привозят его к нам, либо мы отправляем к нему человека, который консультирует его, рассказывает о программе реабилитации.

Сейчас пошли такие наркотики, что в начале человек не может оценить пагубность их последствий. Не всегда осознанно может принять решение, чтобы изменить свою жизнь в лучшую сторону. Предел у всех разный: кому-то нужно последние штаны «проколоть», чтобы понять, кому-то достаточно того, что от него ушла жена.

– Можно ли лечить людей принудительно? Какими методами наиболее эффективно бороться с наркоманией?

– Можно лечить, но не всех. Это должно быть санкционировано государством. Оно должно заставить наркоманов задуматься. А пока по законодательству ты можешь употреблять запрещенные средства. Это зеленый свет. Когда пишут на здании Госнаркоконтроля «соль» и номер телефона, это вообще манифест наркоманам, что все легально.

Принуждение – это не схватить и привести, а создать условия, в которых он скажет: «Да, я буду лечиться». Все равно он задумается и поймет, что делает неправильные вещи. Наркомана нужно подтолкнуть к этому. Когда государство создаст законодательную базу, которая будет вынуждать наркоманов лечиться, создаст для них более тесные условия, дело сдвинется с мертвой точки.

– Как бы вы охарактеризовали ситуацию, которая в данный момент происходит с АНО «Тюмень против наркотиков»?

– За пять лет это первый случай такого инцидента. Все так сильно раздуто. Удержание – это когда к человеку применяются спецсредства, наручники, когда его обездвижили. Да, реабилитационный центр закрыт, чтобы никто не смог принести туда наркотики, алкоголь. Когда человек решает уйти, мы стараемся законными способами оставить его на реабилитации, разговариваем с ним. Мы никого не держим силой, не пристегиваем.

В самом центре атмосфера открытости и любви, там нет грубости. Наркозависимый подписывает договор, в котором объясняются его конституционные права. Он дает подписку, что находится здесь добровольно. Родители тоже дают подписку, что они в курсе, что их ребенок находится в реабилитационном центре. Мы работаем легитимно, отчитываемся перед всеми необходимыми инстанциями. Ничего ни от кого не скрываем.

Если какой-то конфликт и произошел, то это, я уверен, единичный случай, который нельзя принимать за систему. Из тех людей, что ушли из реабилитационного центра, уже трое вновь употребляют наркотики, один на днях ночью звонил и просил забрать его обратно. Людям сказали, что они свободны, увели, но ответственности за них не взяли. Ни одного не определили в другой реабилитационный центр.

Я слышал, что прокатилась волна прокурорских проверок не только в организациях, входящих в ассоциацию «Родина без наркотиков». Подобные случаи были во многих городах: в Питере, в Москве, в Екатеринбурге, в Новосибирске, в Сургуте... Я не знаю, зачем это делаются. Мне как человеку, который пять лет борется с наркоманией, больно смотреть на это. Мы говорим открытым текстом: «Не мешайте нам».