Сергей Осинцев, директор Тюменского драматического театра: «"Обезьянок" в нашем театре больше не будет»

Смена руководителя Тюменского драматического театра, состоявшаяся в феврале–марте, получилась на удивление громкой. Владимир Коревицкий, руководивший театром с 1987 года, ушел, услышав в спину немало претензий, хотя, учитывая его заслуги, проводы должны были бы пройти совсем по-другому. Но в наше стремительное время рассуждать о таких вещах бывает просто некогда. И вот уже вовсю обсуждается, насколько удачен выбор нового главы театра, которым 3 марта стал актер и продюсер Сергей Осинцев.

Коревицкому к моменту назначения на должность директора было неполных 39 лет. Осинцеву сейчас 42. Кто знает, возможно, Сергей Вениаминович оставит столь же заметный след в истории ставшего родным театра, как и его предшественник.

Сергея Осинцева тюменцы знают не только как актера, сыгравшего на тюменской сцене немало заметных ролей, но и как в прошлом популярного радио-диджея (известен под псевдонимом Сергей Тихонов), продюсера «Радио Город» и театра пластики «Европа». В марте начался новый и, возможно, самый значительный этап в его биографии.

– Сергей Вениаминович, с чего началось ваше увлечение актерской профессией, театром?

– Любовь к театру мне привила моя бабушка, которой, к сожалению, уже нет в живых. Она всячески способствовала моему участию в школьной самодеятельности, готовила к выступлениям, когда нужно было читать какие-нибудь стихи, рассказы со сцены. Давала мне уроки актерского мастерства, сценической речи. По большому счету я ей обязан тем, что она развила во мне голос и умение держаться на сцене. С первого по десятый класс я участвовал и побеждал во всевозможных творческих вечерах, конкурсах, концертах и так далее.

– А бабушка имела отношение к театральной профессии?

– Я так думаю, что она всегда мечтала об этом. Но так как она прожила всю жизнь в рабочем поселке Голышманово, работала главным бухгалтером элеватора, то ее мечта стать актрисой, наверное, не имела шансов осуществиться. Тем не менее она постаралась эту мечту реализовать в своем внуке.

– Надо полагать, путь ваш по окончании школы, само собой, лежал в театральное училище?

– Не все так просто. Родители сказали: «Никаких театральных вузов, в Москву не поедешь, потому что помрешь там с голоду». И постановили, что я буду либо бухгалтером, либо медиком. Я пошел поступать в медицинский институт, но «успешно» завалил химию – никогда не «дружил» с такими науками. И вот однажды шел по городу и случайно наткнулся на афишу, где было сказано, что Тюменское училище искусств набирает курс для обучения актеров театра кукол. Я пришел в училище, но мне сказали, что этот набор был в прошлом году, а теперь набирают курс для театра драмы. Я подумал: так это даже лучше. Подал документы и успешно поступил. Добавлю, что в нашем театре многие актеры окончили именно это училище или филиал Свердловского театрального института, такое заведение было раньше в Тюмени.

– Но вы ведь после окончания училища не пошли сразу в Тюменский театр?

– Да, поехал поступать в разные театры. Уже не было комсомола, распределения. И выпускники были вынуждены устраивать свою жизнь сами. Из множества театров, которые прислали приглашения в училище, я выбрал театр в городе Лысьва, в Пермской области. Это очень театральный город. Там я проработал вместе с супругой три года, наигравшись вот так. (Проводит ладонью над головой.) У меня было больше 20 главных ролей. Я вообще считаю, что начинающий актер должен попадать именно в такую среду, где сильны традиции, где есть у кого перенять опыт, мастерство, потому что одно дело учиться актерской профессии в вузе и совершенно другое – постигать ее на практике. Этот этап дал мне очень много.

Затем я получил приглашение от своего мастера, у которого учился в Тюмени, Александра Цодикова, в Великий Новгород. В Новгородском областном драматическом театре я проработал полтора года. Затем судьба распорядилась так, что я вернулся в Тюмень. Здесь я решил показаться в Драмтеатре, узнав, что в нем работает Алексей Ларичев. В свое время знакомые актеры лестно отзывались о нем и уговаривали даже ехать не в Лысьву, а в Бугульму, где тогда Ларичев был главным режиссером. Но в те времена в Татарстане было неспокойно, и я не решился везти туда семью. Но судьба так распорядилась, что наши пути все же пересеклись, уже в Тюмени. В итоге мы проработали с Алексеем Ивановичем более 10 лет.

– Насколько я знаю, вы в то же время стали работать на радио?

– Да, это получилось практически одновременно, более того, я устроился и в Драматический театр, и на радиостанцию «Европа Плюс» практически в один день. И эти два направления долгое время жили параллельно: я был и актером, и ведущим, и директором радиопрограмм, и продюсером. Затем вместе с известным в медиапространстве Тюмени функционером Владимиром Богоделовым мы работали над созданием радиостанции «Красная Армия». Потом я покинул эти проекты и создал свой бизнес – это уличное проводное «Радио Город».

– После назначения на должность директора театра вы объявили, что покидаете этот проект.

– Сложно быть генеральным директором в двух компаниях, тем более что на радио есть люди, которые давно работают и могут подхватить эстафету. Я на самом деле давно мечтал отойти от радио в качестве управленца и заниматься только продюсерскими проектами, что давало бы больше творческой свободы. С этой целью я поступил в Санкт-Петербургскую театральную академию на продюсерский факультет, где продолжаю учиться. В то же время хотелось больше заниматься театром. В итоге сама судьба распорядилась так, как я того желал.

– Как выглядел процесс приглашения и утверждения вас в новой должности? Какой разговор состоялся и с кем?

– Когда Владимир Коревицкий подал заявление об уходе, я обратился в областной департамент культуры, предложив свою кандидатуру. Одновременно в мою поддержку высказалась труппа театра. Мы встретились с директором департамента Евгением Негинским, наши взгляды на дальнейшую судьбу тюменского драматического совпали, и далее после серии согласований на высшем уровне мою кандидатуру утвердили.

– В связи с последними событиями в театре стало много разговоров о деньгах, о долгах, о необходимости зарабатывать и так далее. Хотя многие считают, и вы в том числе, что театр в наше время вряд ли способен и вряд ли на самом деле должен быть окупаемым предприятием. Вы сами сказали на своей первой пресс-конференции, что театр должен нести искусство в массы, а не заниматься зарабатыванием денег. Как соблюсти это баланс, ведь вы как руководитель все равно будете отвечать за обеспечение материальной части, и в то же время, по вашим словам, театр должен оставаться театром?

– Это для меня принципиальный момент. В Тюменской области профессиональных театров очень немного, по сути, их всего три. И уж не дело областного драматического театра думать о том, как ему завтра выжить. Театр – это центр культуры и искусства в области, причем старейший. И мы должны нести в массы, как вы уже сказали, культуру, образование, духовность. А мы, к сожалению, чаще должны думать о том, как себя прокормить, как выдать сотрудникам и актерам зарплату, как обогреть здание, которое, безусловно, прекрасно и построено по всем канонам современного театра, но при этом потребляет большое количество энергии и ресурсов. А тарифы, как вы знаете, растут. И мы вынуждены думать об этом, а не о том, чтобы заниматься репертуаром, творческими наработками.

Конечно, государство в любом случае финансирует учреждения культуры, но, как мы видим, этого финансирования недостаточно, чтобы мы могли сосредоточиться прежде всего на своей непосредственной миссии. Что такое театр, искусство вообще для общества и государства? Когда в государстве высоко развито искусство, общество более защищено в духовном плане. Это ведь тоже вопрос стратегической безопасности страны, как те же здравоохранение, образование. Без этого не будет сильного государства. Мы можем сколько угодно наращивать вооружение, но если в государстве будут люди, для которых театр, литература, искусство в целом не представляют никакой ценности, то что мы будем защищать? И будет ли у общества стимул защищать такое государство?

Поэтому моя позиция очень жесткая: я считаю, что государство должно в полной мере поддерживать театры, что должен быть закон о театре и театральной деятельности, который до сих пор, кстати, не могут принять. Должны быть федеральные театры, которые существовали бы на стопроцентном гособеспечении и имели возможность работать не только внутри региона, но и активно гастролировать. Тогда отпадет проблема, чем нам забивать пустые залы. Когда государство обеспечивает все нужды театра, оно может смело спрашивать с руководства: «Что вы сделали для того, чтобы к вам шел зритель?». Но сегодня, когда мы вынуждены зарабатывать сами, о какой ответственности может идти речь, если директор сидит и думает: то ли мне привезти медийных лиц, забить зал и заработать денег, то ли поставить собственный спектакль и ничего не заработать, а больше потратить?

– Одним словом, рынок диктует театральную политику.

– Рынок очень мощно внедряется в искусство, чего быть не должно. Искусство никогда не подчинялось рынку, это живой продукт. Как мы можем продавать его сегодня по одной цене, а завтра по другой?

– Давайте поговорим о перспективах. Уже прозвучали имена известных режиссеров всероссийского уровня, которых вы планируете пригласить для сотрудничества с нашим театром. Как это будет выглядеть на практике?

– Само собой, графики самых известных и востребованных театральных режиссеров уже расписаны на несколько лет вперед. И договориться с ними о том, чтобы они сегодня приехали в Тюмень и что-нибудь поставили, практически невозможно. Уже сейчас с ними нужно договариваться о возможности сотрудничества на 2014–2015 годы, потому что на ближайшие два-три года они заняты в других театрах. Как это может происходить: это могут быть разовые постановки. Как правило, режиссеры не привязаны к какому-то конкретному театру, а если и привязаны, то только трудовой книжкой. И переговоры с такими мастерами сейчас ведутся.

Но главное, о чем я говорил в связи с этим на пресс-конференции: нам необходимо произвести некую перезагрузку, то есть направить театр на разные виды искусства. Мы хотим сделать театр действительно центром культуры в Тюмени, занять все возможные площадки, а их у нас много, приглашать разные коллективы, разных режиссеров, устраивать ежегодно режиссерские лаборатории, когда приезжают молодые перспективные режиссеры, ставят несколько спектаклей, и мы даем зрителю возможность выбирать, какую из постановок нам оставить в репертуаре, а про какую забыть.

На сегодняшний день мы ведем переговоры со специалистами, у которых есть опыт организации таких лабораторий. Кроме того, ведем диалог с ведущими театральными вузами страны, чтобы они дали возможность своим лучшим выпускникам поставить на нашей сцене свои дипломные спектакли. То есть двигаемся во всех направлениях и думаем, как привлечь к театру молодежь, которая на сегодняшний день больше предпочитает клубы и кино. А театр для них – пока что-то такое классическое, с колоннами. Я хочу, чтобы они не придавали значения помпезности здания, а шли в театр за живым искусством, чтобы они получали катарсис, чтобы у них начинали работать мозги в определенном направлении, чтобы у них появлялся порыв созидать, нежели впустую тратить время и деньги родителей.

Вообще изначально ведь театр в России создавался как образовательное учреждение, как элемент просвещения. Екатерина II создавала театр с намерением привить обществу определенные манеры. Приходя на спектакли, люди должны были научиться общению, этикету и так далее.

– Вернемся к кадровому вопросу. Объявлено, что театр покинули режиссеры Александр Цодиков и Михаил Заец. Хотелось бы понять причины и как вы будете выходить из ситуации, когда театр, по сути, остался вообще без режиссеров?

– Александр Михайлович ушел по собственному желанию, это было заранее оговорено с руководством театра, насколько мне известно. Правда, до своего ухода он должен был поставить еще один спектакль, но так сложилось, что ушел он чуть раньше, чем предполагалось. С Заецом сейчас ведутся переговоры о дальнейшем сотрудничестве, но уже не в штате театра. У Михаила очень много предложений от разных театров по постановкам, он много ездит. Он остается в штате нашего театра до 27 мая как раз по причине, что других режиссеров у нас пока нет. Поэтому он помогает мне в этой ситуации, кроме того, у него есть спектакли, которые он должен отыграть как актер. В дальнейшем мы продолжим сотрудничать, сейчас поставили перед ним задачу предложить несколько пьес для подростковой аудитории, а кроме того он может помочь нам в налаживании контактов с другими режиссерами. Повторюсь, Михаил очень много ездит и у него очень много «подвязок» в режиссерской среде.

– То есть это не следствие конфликтов, интриг, как успела подумать публика?

– Нет, никакого конфликта не было, это не более чем стечение обстоятельств, рабочий процесс, и никакой связи с тем, что ушел Владимир Здзиславович и пришел я, здесь нет, никто ни от кого не избавлялся. Добавлю, что сейчас в театр приходит новая команда, молодая, современная, динамичная. Изменения произошли на всех основных должностях, и, думаю, с началом нового сезона город почувствует результаты этого обновления.

– А кто эти люди, из какой среды они пришли?

– Они все из культурной среды. (Улыбается.) Это мои друзья и коллеги, люди, с которыми я давно работаю в области средств массовой коммуникации и театрального искусства. Они проявили себя и на радио, и в продюсерской деятельности. С ними мы, в частности, работали по продвижению театра пластики «Европа». Эта команда уже приступила к работе, правда, еще не в штате Тюменского драматического театра.

– Кстати, по поводу театра «Европа», где вы являетесь продюсером. Уже пошли разговоры, что теперь Дмитрию Ефимову дан «зеленый свет» на сцену «драмы».

– Вполне ожидаемые разговоры. Но на самом деле, все мои полномочия в театре пластики «Европа» на сегодняшний день переданы другому человеку. Я не хочу, чтобы мои интересы пересекались в данной ситуации. Отныне я сосредоточусь исключительно на решении задач Тюменского драматического театра. Но с театром «Европа» мы, конечно, будем сотрудничать на таких же условиях, как и с другими коллективами в городе. К нам уже поступают предложения о сотрудничестве, на днях планируем встретиться с театром «Мимикрия», хотим поддержать их, ибо до меня дошла информация, что у этого коллектива сейчас возникли проблемы с местом дислокации. Я хочу предложить им одну из наших площадок. Так что никаких приоритетов в отношении театра «Европа» не будет. Дмитрию Ефимову (худрук театра пластики «Европа» – прим. авт.) я об этом уже сказал.

– Вы упомянули о контактах с ведущими театральными вузами страны. А тюменские вузы способны сегодня готовить достойные кадры для работы в нашем театре?

– В свое время, повторюсь, немало тех, кто сегодня работает в нашем театре, окончили курс «Актер драматического театра и кино» у Алексея Ларичева в Тюменском институте искусств и культуры. После этого, возможно, актеров в тюменском вузе не готовили. Но сейчас мы будем сотрудничать с Академией культуры и искусств, я уже разговаривал с нашим актером Сергеем Кутьминым о том, чтобы он взял на себя актерский курс с возможностью заниматься здесь, в театре. Переговоры идут сложно, Сергей Прокопьевич – человек в возрасте, понимаю, что для него это нагрузка, но я считаю, что это один из лучших театральных педагогов именно по мастерству актера и по режиссуре для драматического театра.

Хотелось бы воспитывать собственные кадры. У нас ведь очень талантливые люди в Тюмени. Наши молодые коллективы постоянно побеждает в различных творческих конкурсах, на «Студенческой весне». Кстати, в этом году «Студенческая весна» будет проходить в нашем театре, чему я очень рад. Одним словом, все это говорит о том, что у нас активная, интересная, талантливая молодежь. Если часть этой молодежи завтра пойдет поступать на актерское отделение, и если хотя бы несколько человек из них потом останутся работать в нашем театре, это будет просто здорово.

– Вы уже заявили, что театр не знает своего зрителя, и дали задание специалистам провести маркетинговое исследование запросов аудитории. А по вашим собственным ощущениям, пока еще нет результатов этого исследования, вы можете сказать, что хотела бы тюменская аудитория видеть в Тюменском драматическом театре?

– Вы знаете, в последние годы с входом театра в рынок сложно предугадать, чего хочет тюменская публика. При этом театру не стоит идти на поводу у зрителя. Еще раз скажу: наша задача повышать культурный уровень, а не опускаться до каких-то низменных потребностей, если таковые наблюдаются у определенной части общества. Идеальная картина – это когда в театр ходят высокообразованные культурные люди на высокохудожественные постановки. Но это идеал. Мы хотим делать постановки на разные социальные группы, их задача будет не только сохранить ту аудиторию, которая любит театр и ходит постоянно, но и привлечь нового зрителя, показать ему совершенно разные возможности театра.

Нам приходится конкурировать и с телевидением, и с кино, и с антрепризой. Наша задача – сделать так, чтобы зритель, в том числе молодой зритель, понял: наш Тюменский драматический театр достаточно высокопрофессионален и может дать те эмоции, ту энергию, которые аудитория обычно ожидает от более популярных видов искусства, того же кино, например.

– Чем вам не нравится антреприза?

– Под антрепризой в данном контексте я подразумеваю спектакли с «обязьянкой». Поясню: берут медийного человека, который вчера был никем, а сегодня снялся где-нибудь в «Доме-2», стал мегапопулярен у определенной аудитории, и его приглашают в постановку, чаще всего, исключительно чтобы заработать денег. Это происходит следующим образом: собирается некая команда, которая хочет «срубить бабла», прошу прощения за это слово, репетирует без этой «обезьянки», специально обученный человек проговаривает на репетициях ее текст. Медийное лицо дома учит роль, потом за один день вводится в постановку – и команда отправляется на «чес» по городам России.

Я категорически против таких антреприз, потому что они ничего не дают, а только развращают публику. Люди порой приезжают с двумя чемоданами, где два-три костюма. Взяли у нас на базе какие-то декорации, откатали, гонорар получили и уехали. Полноценные гастроли – совсем другое дело. Это когда приезжает практически весь театр со всеми своими декорациями, как было, например, во время «Золотой маски»: «Сатирикон», показавший здесь «Короля Лира», привез с собой буквально все, вплоть до своего оборудования, без которого они не могли играть. Это мегапрофессионально, это правильно, и на это нужно ходить, на это нужно находить деньги, даже если билеты стоят очень дорого.

А антреприза с «обезьянками» – это не удел профессионального театра, эта площадка не должна позволять себе опускаться до таких дешевых во всех смыслах постановок. К сожалению, такие антрепризы еще какое-то время будут проходить на нашей сцене, потому что уже подписаны контракты до моего прихода. Но теперь перед службами, которые работают с приезжими труппами, поставлена задача производить тщательный отбор – театр должен быть гарантией качества. Публика ведь не будет интересоваться нюансами. Люди придут, посмотрят и скажут: «Какая ерунда», – и больше не пойдут. А то, что он просто попал не на тот спектакль, что это просто приехала какая-то столичная антреприза, это его не волнует и волновать не должно.

– Как вы вообще оцените посещаемость нашего театра, насколько активен тюменский зритель?

– Я благодарен нашему зрителю. Три сезона, проведенных в новом здании, дались нелегко. Переезд – всегда очень сложный процесс. И в психологическом, и в техническом плане. Здесь, например, сцена значительно больше, пространство другое, актеры долго адаптировались к новым акустическим возможностям. Но зритель признал новый театр. И по отчетам я могу судить, что тюменцы любят наши собственные постановки. В этом году можно проследить положительную динамику посещаемости по сравнению с предыдущими сезонами. Можно сказать, что на новой сцене мы уже крепко встали на ноги.