Николай Щепелин, генеральный директор Тюменской домостроительной компании: «Мы умеем строить и продавать, а вот оправдываться не привыкли»

— Николай Игнатьевич, игроки рынка недвижимости констатируют определенное оживление в сфере продаж, и ваша компания также сообщила, что у вас вырос этот показатель. Хотелось бы узнать, каковы ожидания компании в преддверии последнего квартала 2009 года?

— Однозначно сказать тут нельзя. Сейчас уже прошло 13 месяцев с тех пор, как мы сидим на «кризисной игле». Анализируя рынок в период с сентября 2008 года по сентябрь 2009 года, радужные выводы делать не приходится. Январь и февраль традиционно были в плане продаж «мертвыми», летние месяцы — «полуживыми». Такие тенденции наблюдались всегда, и в этом году они только усилились.

Если говорить о политике нашей компании во время кризиса, то мы урезали все, что можно было урезать. Идет жесточайшая борьба за снижение себестоимости. Дельта между себестоимостью и ценой продажи становится все меньше. По линии Минрегиона озвучивается цена квадратного метра в 32,4 тысячи рублей, а мы продаем по 30 тысяч рублей при себестоимости в 25 тысяч. Что касается наших ожиданий, то мы ждем всплеска продаж. Потому что мы строим то самое социальное жилье, о котором много говорилось, продаем его по 30 тысяч рублей за квадрат. Дешевле продавать наверняка уже не будем: работать в убыток нельзя. На мой взгляд, в октябре–декабре на рынке недвижимости должно что-то зашевелиться, ведь рынок и так довольно долго находится в замороженном состоянии.

У нас сейчас есть 850 готовых квартир. Это квартиры в Восточном микрорайоне, Восточном-2, в Третьем микрорайоне. Есть квартиры, которые мы пока не выставляем на продажу. Оживление может спровоцировать и тот фактор, что покупателям сейчас проще и выгоднее вложить деньги в недвижимость, а накопления у людей есть. При этом от инфляционных рисков сейчас никто не застрахован, а цена квадратного метра в будущем вряд ли станет ниже — выше я уже объяснил, почему.

— Какие антикризисные меры были приняты компанией?

— Основная наша задача сейчас — это снижение себестоимости квадратного метра. Себестоимость складывается из затрат: зарплаты, стоимости материалов, стоимости ГСМ, расходов на тепло- и энергоресурсы. Антикризисные меры состоят в сокращении этих затрат. По каждой из статей идет борьба. Если раньше у нас мог быть двухнедельный запас ГСМ, то сейчас такой резерв на три дня. Потому что надо выживать.

— У вашей компании нет конкурентов по объему и по количеству, тем не менее в отношении ТДСК предпринимается уже не первая информационная атака. Как вы относитесь к таким выпадам и готовы ли вы их отражать в будущем?

— Знаете, как говорят: «Собака лает ‒ караван идет». Видимо, не всем приятно, что компания с 45-летним стажем продолжает работать. Сегодня маленькие фирмы разваливаются, а наш комбинат работает. Человек есть человек, и сегодня идут информационные атаки, информационный шантаж. В отношении нашей компании это происходит уже не в первый раз. Сначала мы даже и внимания-то не обращали. Но когда задевается имидж компании, деловой статус — это уже начинает злить. Мы приняли определенные меры: работают прокуратура, УВД, ФСБ. Если нашим местным правоохранителям не удастся найти виновных, мы выйдем на Москву и все равно найдем «гадину», которая сделала это. Цель же таких выпадов против ТДСК — подпортить деловую репутацию компании.

— Какие-то выводы после этой истории в компании сделали?

— Вообще, к этой ситуации мы оказались не готовы. Мы умеем продавать, умеем строить, но оправдываться не привыкли и не умеем. Ничего нового вам не открою, если скажу, что сегодня бизнес — это джунгли, в которых выживает сильнейший. И стоит кому-то в условиях кризиса начать подниматься, чувствовать себя лучше, как сразу начинаются атаки.

Мы готовимся к тому, что такие нападки будут и в будущем. Сегодня мы специально создаем внутри компании управление экономической безопасности. Задачей управления будет защита от рейдерских атак, потому что вслед за «черными пиарщиками» обычно приходят «черные рейдеры». Когда работает коллектив в 2500 человек плюс субподрядчики и поставщики, вопрос обеспечения подобной безопасности становится очень важным.

Обидно, что мы находимся на одном тюменском рынке, и кто-то все-таки нашелся и стал заниматься такими темными делами. Когда этого человека найдут, будет крайне неприятно при очной встрече. Сейчас мы поставили перед собой задачу довести дело до суда, никаких извинений мы принимать не будем. Я не удивлюсь, если в октябре или ноябре будет в отношении нашей компании что-то и похлеще. Люди сегодня доверяют Интернету, этим пользуются «черные пиарщики», про меня лично, например, всякие гадости писали и на «Одноклассниках.ру». Видимо, кому-то неприятно, что мы должны были упасть во время кризиса и не упали.

Информационные атаки, повторюсь, — это только первые шаги. Я называю это шантажом. По крайней мере, я не понимаю, почему бездействовало УВД, хотя ОБЭП был также упомянут в псевдорелизе.

— Как сейчас выполняется план компании по 2009 году?

— Вообще, даже когда мы проводим какое-нибудь совещание, я всегда говорю: программа принимается раз и навсегда. Поэтому программа была принята на год. На этот год у нас был введен бюджет лимитированных затрат. Сегодня от программы ввода жилья на 2009 год мы искусственно отняли 33 тысячи квадратных метров. Эти дома в 2009 году сдавать нет смысла прежде всего с экономической точки зрения. При этом цепочка «завод–стройка» не нарушается. Наш комбинат сегодня единственный на всю область. ДСК — это непрерывный конвейер, останавливать который нельзя. И естественно, когда два месяца у нас была трехдневная рабочая неделя, это наложило отпечаток на выполнение программы. Поэтому в 2009 году мы будем сдавать не 140 тысяч квадратных метров, а 107 тысяч. Сегодня ситуация как на АвтоВАЗе — у них «Жигули» стоят и не продаются, а у строителей квартиры стоят и не продаются.

— Тем не менее план по развитию компании также выполняется?

— Тюменской домостроительной компании в этом году исполняется 45 лет. Мы каждую пятилетку для горожан делаем подарок. В этом году мы перешли на 14-этажку — серию 121–14Т. Это дома с интересной планировкой, с большими площадками, с двумя лифтами, измененным фасадом. У некоторых это вызывает просто приступы зависти: когда многие не могут дома даже достроить, мы вводим новую серию.

Во-вторых, мы сегодня запустили у себя склад цемента. Шесть тысяч тонн цемента мы можем принимать. То есть мы собираемся брать продукт не только для себя, но пакетировать цемент и продавать его. Таких хранилищ в Тюменской области нет вообще, а в России это второй склад — первый подобный был открыт «Донстроем».

В-третьих, когда мы выходим застраивать участки, то ставим задачу не просто дома построить и рубль сорвать, а сделать так, чтобы людям там было удобно жить. Мы закатываем газоны травяным ковром, садим пяти-шестиметровые деревья. Недавно ко Дню десантника открыли в Восточном сквер ВДВ. Нет сегодня в России сквера ВДВ, мы сделали это первыми. И я ведь ни рубля не просил на это — мы все осуществили за свой счет. Это просто подарок городу и горожанам. Сегодня мы переходим на Восточный-2, где будем строить бульвар имени Бориса Щербины. Планируем сделать там прекрасную аллею. Сделать это мы хотим хорошо, потому что Борис Евдокимович Щербина очень много совершил для Тюменской области.

Нужны и объекты соцкультбыта. Я готов построить садик, например, за свои деньги, чтобы потом уже, после того, как он будет построен, город выкупил бы этот объект. Потому застройщику содержать тот же садик или школу — это нереально, наше дело — строить, а заботиться об объектах соцкультбыта — задача города. К сожалению, в этом вопросе найти общий язык с городскими властями пока не удается.

— Как ТДСК относится к участию в государственных программах (жилье для военнослужащих, переселенцев из ветхого и аварийного жилья)?

— Честно скажу: нас туда немножко «не допускают». Требования там не жесткие, у нас есть готовое жилье. Иногда не совсем понятно, когда по госпрограммам закупается полуготовое жилье, в то время как у нас, как я говорил выше, только сейчас 850 квартир готовых. Это несколько настораживает. Пока не получается участвовать в госпрограммах, может быть, мы сами виноваты и у нас нет какой-то информации, которая позволяет выигрывать в тендерах. Но пока мы продаем квартиры сами и реализуем их с помощью риелторской сети.