Людмила Сенчина, заслуженная артистка РСФСР: «Я темпераментный человек, может быть, поэтому песни о нежности и любви в моем исполнении звучат по-особому»

Популярность к ней пришла в 1972-м, когда симпатичная студентка спела в «Голубом огоньке» песенку про Золушку. И дальше все было почти как в сказке: гастроли, съемки на телевидении и в кино. Вот только с «принцами» у артистки складывалось непросто. Вокруг нее было множество слухов и сплетен. Ей приписывались романы чуть ли не со всеми значимыми фигурами тех лет. Актрисе приходилось нелегко. Такого обилия пусть даже и вымышленных романов и связей с высокопоставленными мужчинами коллеги не прощали.

Сенчина и по сей день словно специально находится в тени, а интервью дает исключительно о музыке. Она старательно уходит от светской жизни, от публичности. Когда-то вернулась из Москвы в Питер, теперь и вовсе живет на даче. Сенчиной удается сохранять молодость, зрительскую любовь более четырех десятков лет. И делает она это как будто играючи…

– Людмила Петровна, многие годы телевидение игнорировало любимых народом звезд. Каково это – оказаться за бортом?

– Приглашение на телевидение после стольких лет забвения считаю самым большим чудом за всю жизнь. Я обожаю съемки, но была лишена всего этого лет 20... Приходила в студию как домой. Вот коммунисты говорили «коллектив», а мне коллектива и не хватает. Но не могу сказать, что «Суперстар» – это толчок, который подвинул к дальнейшим успехам. Наоборот, задумалась: ну и что? Сколько еще отмерено счастья? Сейчас из-за кризиса проект заморожен. Надеемся, что продолжение будет. Сама же я планы не строю, чтобы не смешить Бога. Я плыву... Хорошо бы плыть в комфортной воде.

Сенчина (Тимошина) Людмила Петровна (род. 13 декабря 1948 г., село Кудрявцы, Николаевская обл., УССР) – певица, сопрано. Заслуженная артистка РСФСР (1978).
Признание шло по нарастающей: лауреат Всероссийского конкурса артистов эстрады (1973, Братислава), участие в фестивалях в Зеленой Гуре, Сопоте (Польша, 1975). В 1975 Людмила Сенчина, уйдя из театра, стала солисткой в оркестре под управлением Бадхена, где проработала более 10 лет. Эстрадный репертуар был обширнейшим – народные и городские песни («Травушка-муравушка», «Мы на лодочке катались» и другие), незатейливые, легкие песни («Камешки» А. Морозова на стихи М. Рябинина), лирические («Песня о нежности» С. Пожлакова на стихи И. Лученка), драматические («Люблю» Я. Дубравина на стихи В. Гина, «Нелюбимая» Морозова на стихи Рябинина). Ее красивому, высокому, чистого звучания голосу широкого диапазона, которым певица виртуозно владеет, подвластно многое. Помогало и незаурядное дарование драматической актрисы. В ее репертуаре появляются более усложненные, глубокие драматические произведения. Определяется склонность Людмилы Сенчиной к опоэтизированным монологам, балладам о любви («На кургане» А. Петрова на стихи Ю.Друниной, романс Лидочки из мюзикла «Свадьба Кречинского» А. Колкера на стихи К. Рыжова). Композиторы пишут специально для нее. В. Гаврилин дарит ей свою сильную по накалу эмоций «Черемуху» на стихи О. Фокиной. Исполнение гаврилинских вещей («Шутка», «Военные письма» на стихи А. Шульгиной) ознаменовало новый этап творчества певицы.
Людмила Сенчина снималась в нескольких фильмах («Вооружен и очень опасен», «Волшебная сила искусства», «Шельменко-денщик»). В 1986 году участвовала в совместном советско-американском проекте – музыкальном спектакле «Дитя мира» с В. В. Пресняковым, группой С. Намина и американским певцом Д. Денвером (гастролировала по США).
В последнее время выступает в основном в США и Израиле.

– Для меня лично вы были, наверное, самой неожиданной фигурой на проекте «Суперстар», проходившем на НТВ. Как вы чувствовали себя в роли участницы?

– Прекрасно. Я купалась во внимании. Было не важно, кто победит, нравилась сама атмосфера. У нас не было конкуренции. Мы все понимали, что соревнуются две команды: сборные СССР и России. Легкий флёр состязательности был – хотелось набрать побольше очков. Но только и всего. Каждый из нас в жизни многого добился, имеет своего зрителя и понимает, что, если проиграет, будет только лучше – поклонники еще сильнее станут переживать… В жизни осталось так мало позитивного, что лично я воспринимаю этот проект как некую отдушину.

– Лишнее доказательство, что в России существует огромный пласт достойной, высококлассной эстрады (не попсы!), которую искусственно ограничивали, не пускали на ТВ, а тут вдруг выплеснули…

– Да, одним словом – прорыв! Сколько замечательных артистов, поющих живьем, вернул на ТВ проект «Суперстар». Понимаете, нам уже не надо никому ничего доказывать, у каждого из нас есть своя публика, немало концертов. Но не хватало внимания. Я думаю, это очень хороший проект.

– Не казалось, что «Муси-пуси» в ваших устах отпугнет давних поклонников?

– Абсолютно исключено. Этот номер появился не случайно, я над ним долго работала. Это не шарж никакой, не стёб. Получился интересный клип, забавная зарисовка на всем известную песню.

– Сейчас вы востребованы, часто можно видеть на ТВ. Не задумывались, почему раньше не были обласканы телевидением?

– Что толку думать об этом! Законы попадания на экран – за гранью моего понимания. К тому же в судьбе человека есть вещи гораздо более важные: личная жизнь, благосостояние, болезни близких. Присутствие на телевидении тоже важно, но оно все-таки вторично. Я работаю, и всё. Затишье? Ну что поделать. Не знаю, почему – открыто в ненависти мне точно никто никогда не признавался. И мне некого спросить, почему телевидение до сих пор не проявляло ко мне интереса. Я так глубоко не копаю. Единственное, о чем я сильно жалела, – что не зовут в концерты, посвященные Дню милиции. Бесконечно уважаю людей этой профессии. Когда смотрела эти концерты и себя там не видела, обида колола под левой лопаткой. Испытывала сильную ностальгию, мне было грустно.

– Людмила Петровна, сразу прошу прощения, если вопрос не понравится, но не спросить не могу: про вашу личную жизнь всегда ходило много сплетен…

– Увы! Хотя оба моих брака были замечательными. С первым мужем, солистом оперетты Вячеславом Тимошиным, мы прожили вместе около 10 лет. У нас родился сын, а потом… Я познакомилась с лидером популярнейшей в СССР группы «Цветы» Стасом Наминым, влюбилась и ушла из дома. Стас открыл для меня совершенно новый мир. Благодаря ему я узнала много новых людей, прочла книжки, о существовании которых и не подозревала, увидела фильмы, посмотреть которые мне бы просто не пришло в голову, не говоря уже о новой музыке. Словом, если мне когда-нибудь было с кем-то интересно, так это со Стасом.

– Почему же расстались, если все было так здорово?

– Я знаю, что говорили, мол, Намин жестоко со мной обращался, даже избивал, но это неправда. Просто Стас оказался очень ревнивым мужем. Причем как в человеческом плане, так и в творческом. Он отвадил от меня многих людей. Сам решал, с кем мне общаться, а с кем нет. К тому же его очень раздражало, что я – звезда. Уж не знаю, почему, ведь группа «Цветы» тоже была в зените славы. Одно время он вообще был против того, чтобы я выступала и ездила на гастроли. Потом хотел, чтобы я занималась другой музыкой. Аргументы при этом были такие: «Я не хочу, чтобы моя жена пела всякий музыкальный хлам. Настоящая певица достойна репертуара, подобного репертуару Барбры Стрейзанд или Уитни Хьюстон!» Возможно, он был искренен, но в своем художественном руководстве зашел уж слишком далеко. В результате мы расстались, но даже после развода сохранили нормальные отношения.

– Игорь Тальков. С ним тоже был роман?

– Он был моей лучшей подружкой. Благодаря ему я впервые в жизни серьезно занялась спортом и похудела с 75 до 54 килограммов. Когда жила в Москве, специально ездила через весь город к Игорю, чтобы побегать вместе на стадионе. Затем мы шли к нему домой и могли трепаться всю ночь, даже если на следующий день был концерт. А с утра совершенно «никакие» после бессонной ночи вместе ехали работать. С ним было легко. Я могла открыть ему дверь в задрипанном халате и с маской на лице, зная, что он воспримет это нормально. Точно так же я никогда не делала ему замечаний, что он одет неэлегантно. Мне было совершенно наплевать, в какой рубашке он пришел. Для наших отношений все это было неважно. Что касается романа, Игорь действительно однажды признавался мне в любви, но романа между нами не было! В тот момент я была замужем за Стасом, и личная жизнь меня вполне устраивала. Сам же Игорь не позволял себе намеков, ухаживаний и даже взглядов. Я, кстати, очень не люблю, когда на меня кто-то смотрит влюбленными глазами. Так что буря чувств, которая, возможно, и была между нами, прошла стороной. А потом его не стало…

– Людмила Петровна, где-то читала, что каждый свой день рождения вы можете справлять по два раза!

– Это папа мой всех запутал! (Смеется.). Он хотел, чтобы доченька пораньше вышла на пенсию, вот и приписал мне при регистрации пару лишних лет. Отец, кстати, еще и месяц другой выбрал. Настоящий день рождения у меня 13 декабря, а в паспорте стоит 13 января. Так что день рождения я могу отмечать целый месяц, за что папе очень благодарна!

– В последнее время вы в основном выступаете за границей, почему?

– Я в основном выступаю за рубежом – в Америке и Израиле, где также живут наши люди с огромной ностальгией. Если в России люди любят повеселиться, то за границей я чаще исполняю лирические песни, поскольку там слушатели скучают именно по лирике, причем по старой. Все хотят слышать от меня старые песни, а новыми, в общем-то, и не интересуются. И меня радует эта ностальгия, то, что мое поколение живо-здорово, что оно у руля и любит песни прошлых лет.

– Люди, которые придут на ваш сегодняшний концерт, какие песни услышат?

– Те же, что и раньше. Я бы рада была сделать совершенно новую программу, но не смею, так как люди очень нуждаются в моих старых песнях. Но и новых у меня много.

– Вы худели на 18 килограммов. Есть какая-то особая диета от Сенчиной!

– Тогда я готовилась к своему бенефису в «Октябрьском» и превратилась просто в зомби: многокилометровые пробежки, гимнастика, плавание. Потом сломала ногу, и все пошло насмарку. Вот за питанием слежу постоянно: ем диетические продукты, не знаю, что такое сладкое или жирное. Я не прощаю себе и людям распущенности. Способна отказаться от любви к тому, что нельзя. Может, у меня и личная жизнь не сложилась поэтому. По натуре я очень замкнутый человек... Особенно сейчас, когда ушли из жизни родные. Я бы разомкнулась в секунду, если бы появился человек, такой же близкий, как мама или сестра. Мечтаю, чтобы кто-то дома ждал, этого сильно не хватает.

– А друзья?

– Друзей мало. В одном интервью я уже жаловалась на одиночество. Потом позвонила какая-то женщина: «Если хотите, можем с вами иногда поболтать. – Поболтать что? Пожалуйста, не звоните, вы меня неправильно поняли». Конечно, есть много знакомых, но обратила внимание: только начинаешь о себе рассказывать, человек тут же перебивает и говорит о своем. Что-то в нашей жизни не так... У Сидни Шелдон один роман заканчивается фразой: «Она шла и вспоминала, когда же радость покинула ее». Я и раньше роман читала, но на эти слова внимания не обращала... Держу равновесие сама в себе изо всех сил.

– Людмила Петровна, не так давно в Театре музыкальной комедии был дан концерт «Слушай, Ленинград, я тебе спою!» для двоих солистов: вы и мировая оперная знаменитость баритон Сергей Лейферкус. С одной стороны, необычное сочетание, но и вы, и он ведь когда-то начинали на этой сцене…

– Все прошло замечательно. Хотим повторить этот эксперимент. Идея принадлежит Юрию Алексеевичу Шварцкопфу. В этот раз мы маловато с Лейферкусом репетировали, он был в разъездах, я простыла, но в дальнейшем сделаем побольше дуэтных номеров. После этого концерта у меня появилось желание поработать с аранжировщиками, чтобы пополнить свой арсенал военных песен. Помимо «Катюши» и того, что на поверхности, там такие залежи, которые петь – не перепеть.

– А кто сейчас – ваша семья?

– Мой сын Вячеслав, он живет в Америке. И еще Володя, мой директор, который со мной уже 20 лет…

– Чем занимается сын за границей, какой он?

– Он занимается страхованием, люди обращаются к нему за консультациями по поводу инвестиций. Бизнесмен он невысокого полёта, но крепко стоит на ногах. Для меня это самое главное. Не хочу сказать, что я простушка, но мой сын мало похож на меня. Нина Николаевна Ургант дала ему прозвище Барин. Холёный, обаятельный, интеллигентный. Краснеет, когда я словцо крепкое пропущу.

– Однажды на передаче по случаю Года семьи на Первом канале все сидели семьями, а вы в гордом одиночестве...

– Честно говоря, я даже не в курсе была, что будет сниматься программа именно к Году семьи. Я полагала, что будет просто новогодняя встреча. Если бы знала, конечно, пригласила бы сына Славу, а Володя взял бы своего внука…

– Людмила Петровна, что вас может глубоко огорчить?

– Если увижу погибшую или раненую собаку, эта картина останется в моём мозгу надолго. Или могу посмотреть нечаянно кому-нибудь в глаза и... Прихожу домой и долго-долго вспоминаю взгляд этого человека: почему он был такой грустный? На самом-то деле у него, может быть, всё замечательно, просто я поймала такое выражение лица... Всё впитываю во вред себе. Понимаю, что такая восприимчивость – враг мой, но ничего поделать с собой не могу.

– Благодаря картине «Вооружен и очень опасен», где в кадре вы обнажили грудь, стали одной из первых советских эротических звезд...

– В картине «Вооружен и очень опасен» должна была сниматься Людмила Гурченко, но она в это время поломала ноги на съемках фильма «Мама». И меня попросили ее заменить. Помню, мы приехали с замечательным актером Леонидом Броневым на съемки в Прагу. Он совсем не рвался сниматься в постельной сцене. Да и меня лавры секс-дивы не увлекали. Но режиссер настаивал. Моя героиня мыслилась им вульгарной, размалеванной дамочкой. Мне «для объема» вшили в лифчик два валика, хотя в моем исполнении Жюли по сути все равно осталась пионеркой. И когда настал момент интима, Броневой от зажатости нервно дернул бретельки, и грудь моя обнажилась. Камера работала, режиссер был в восторге, дубль не потребовался. А после выхода фильма на экраны бдительные трудящиеся стали писать в прессу, что советская артистка Сенчина потеряла всякий стыд. Из-за этого мне сокращали гастроли, отказывали в важных съемках. Года три, не меньше, этот фильм портил мне жизнь.

– Какие ваши кулинарные и алкогольные пристрастия?

– Я люблю русскую и украинскую кухню: борщ, картошку в любом виде. Всем заморским напиткам предпочитаю нашу водочку. Могу добавить туда калину, бруснику. А под малосольный огурчик, считаю, это самое лучшее угощение. Вино сейчас редко бывает хорошим, в магазине одни подделки. Я до сих пор помню божественный вкус напитка, которым меня угощали в подвале винзавода в Молдавии.

– Правда, что ваши предки цыгане?

– Мой дед Марко был действительно цыган. Он осел в Веселом Раздоле, полюбив местную девушку Ханию и женился на ней. От этого брака в цыганском таборе родился мой папа. А мама моя украинка. В результате во мне соединилась сумасшедшая энергетика, предприимчивость, смекалка, выносливость, легкая бесшабашность. Я – темпераментный человек, может быть, поэтому песни о нежности и любви в моем исполнении звучат по-особому, ведь цыгане очень лиричный и романтичный народ.