Континент для троих

Режиссер: Баз Лурман
В ролях: Ши Адамс, Хью Джекман, Эдди Бару, Николь Кидман, Брайан Браун, Тони Бэрри и другие.

База Лурмана есть за что уважать. Я это серьезно. Человек-оркестр, практически единолично соорудивший трилогию на тему «кровь-любовь» – «Танцы без правил», «Мулен Руж!» и «Ромео + Джульетта», – еще долго может почивать на лаврах этих своеобразных шедевров. С 1992 по 2001 Лурман виртуозно фиксирует картонные декорации и не отпускает из кадра божественные лица первых леди и джентльменов Голливуда. И как обязательный десерт – кто-нибудь из главных героев мученически погибает (в случае с шекспировской интерпретацией – и вовсе оба).

В «Австралии», самой ожидаемой новинке после таинственного семилетнего перерыва, мрет кто угодно, только не фронтмены действия. Но даже несмотря на этот странный оптимизм картины, фабрикой грез тут даже не пахнет.

– Вы глупая женщина.
– А вы животное!
– Я бы с вами не связался, будь вы самой последней женщиной в Австралии!

Потомственная аристократка леди Сара Эшли (Николь Кидман) прибывает из Англии в Австралию с целью защитить полученное в наследство поместье, кишащее молодыми бычками и колоритными аборигенами. Узнав о бесчинствах, которые творят колонизаторы на «своей» земле, Сара лезет на рожон и первым делом, заручившись поддержкой доверенного лица убитого мужа – неприлично сексуального Дровера (Хью Джекман), – перегоняет полторы тысячи голов скота прямо под носом беснующегося конкурента на тушенку для звездно-полосатой армии. И даже определяется в местной распивочной настоящим мужиком. Конкурент же, хоть и человек благородный, смотрит сквозь пальцы на резню, устраиваемую своими падаванами. А тут еще и япошки как снег на голову…

В первую очередь, насмотревшись трейлеров, зрители пойдут посмотреть на осторожную экранную любовь героев Кидман и Джекмана. Но в их связи режиссер будто совсем не принимает участия, отдергивает руки и говорит: «Я ничего не делал! Они сами!» Он будто вернулся в большой кинематограф просто затем, чтобы показать историю родной страны, время этой политики ассимиляции, потерянного поколения и бича предвоенного капиталистического передела земель, а уж что вытворяют в кадре главные герои – это бонус за хорошее поведение и зрительское долготерпение.

Через полчаса долгоиграющих страстей мы понимаем: центральная фигура повествования, рассказчик и предмет основных экранных переживаний – не влюбленная парочка, которая тщетно пытается уединиться всю первую половину фильма и отрабатывает основные приемы вышибания мозгов из девушек и тетенек, а малолетний уроженец Австралии, полукровка Нало. Мальчик являет собой эдакого Питера Пена от аборигенов – напрочь лишенный детства, он верит в волшебство, усилием мысли останавливает мчащееся в пропасть стадо и наставляется у своего голозадого деда-шамана (эту стыдливую подробность тщательно скрывали вплоть до титров).

– Никаких женщин, зал для дам чуть дальше.
– Это не леди, Иван, она провела скот через Потерянные земли, она заслужила выпивку как настоящий мужик!

Фильм вообще пропитан юмором. Грубым и мужицким – как подраться шляпными коробками, разбрасывая кружевное исподнее главной героини во все стороны. «Добро пожаловать в Австралию!» – изрекает Дровер, сплевывая на шелковый чулок на глазах у его потрясенной хозяйки. Дикий континент встречает Сару Эшли именно так: шутовским убийством кенгуру, вечно пьяным бухгалтером Киплингом Флином, которого выгружают вместе с матрасом, и на д’артаньяновский манер присказкой «Тысяча крокодилов!» по любому поводу. Но на этом шутки и заканчиваются. «Приезжие – это само по себе плохо», – говорит Дровер, и абсолютно прав, если мыслить шире.

Лурман будто и не снимал 2,5-часовой фильм, а написал двухтомник метафорически оформленной истории колониальной Австралии. Попилив эту эпопею на десятки кусочков, десятки рассказов, можно четко увидеть, что каждый из них завершается неизменной фразой «Все будет хорошо», так непривычно несвойственной этому режиссеру. К последнему кусочку, когда на Нало направлено оружейное дуло, в громкой финальной счастливой коде даже не сомневаешься.

В целом же «Австралию» как переломный момент жизни троих людей, плавно перетекающий в переломный момент жизни целого континента, можно воспринимать вот так: живут люди с разной историей, моралью и платежеспособностью. Встречают друг друга. Им мешает замужество Сары? Вот: муж мертв, не стоит благодарности. Нет возможности завести детей? Нало осиротел, он нуждается, он один. Все враги, мешающие долгой зажиточной жизни, погрязают во внутренних стычках. Что бы могло сблизить в скучный момент разлуки и бытовой ругани? Японские томогавки: та-дааам! После всего случившегося было бы богохульством не поцеловаться под дождем. По Лурману – богоубийством.

А можно и так: «Сквозь тернии к звездам» – слишком общий, но оттого не менее верный девиз наших героев: через годы угнетений коренного населения целого континента к свободе мысли, действия и печати. Сквозь безрадостное существование, игры в прятки с полицейскими, избиения коварным папашей и невозможности ходить в кино как все люди – к корням, кенгуру и Австралии, ко второму, настоящему детству. От избалованной, измученной жизни английской аристократки – к страстной, полной приключений долгой и счастливой жизни. Историй много, и Лурман жадно хватает все, он хочет такой перспективы, чтобы Спилберг, Кэмерон и братья Скотт подавились от злобы – наверняка в процессе монтажа он воскликнул «Тысяча крокодилов, еще бы час экранного времени!..»

– Она пригласила того мужчину…
– Пааашли сплетни…

Заваленная множеством событий, друг с другом эфемерно, почти неосязаемо связанных, «Австралия» гарантированно отвалит из топ-5 самых рейтинговых новинок, и настолько же гарантированно влюбит в себя каждого, кто посмотрит картину второй раз.