Две королевы в тюрьме «мужского мира». В Тюмени покажут драму по пьесе Шиллера — стоит ли ее смотреть

Этим осенним вечером, 15 ноября, Тюменский драмтеатр представит взыскательной публике премьеру спектакля «Две королевы» (16+) по пьесе Фридриха Шиллера «Мария Стюарт». Режиссера, между прочим, пригласили из столицы: Анна Горушкина работает в Московском губернском театре под руководством Сергея Безрукова.

Автор видеоблога о книгах и чтении «Оставайтесь в креслах» Ирина Пермякова посмотрела эту постановку до ее официальной премьеры. Далее — от первого лица.

Драматичные события XVI века помещены в лофт из состаренного железа. То ли холодный старый замок, то ли темница в Тауэре. Сценография минималистична: колченогий трон, бочка с дождевой водой, пара тазиков, собирающих капли из протекающей крыши. В костюмах есть исторические элементы, но всё-таки это больше вневременные, символические облачения, совмещающие стили разных эпох.

Спектакль построен на сочетании разных фактур черного и белого, лишь в отдельных моментах сияют рыжим парики Елизаветы, да является на мгновение кроваво-красное платье казненной Стюарт — ход, унаследованный, кажется, от британского фильма «Две королевы». Театральная художница Евгения Шутина не впервые сотрудничает с тюменским театром: она работала над спектаклями «Испанская баллада», «Новенченто», «Восемь женщин», «Сказки 1001 ночи», «Снежная королева» и в каждой новой работе умудряется обживать огромное пространство большой сцены, придавая ему абсолютно разные настроения.

В постановке Горушкиной сухая, строгая, суровая Елизавета противостоит чувственной красавице Марии. Они обе оказались заложницами династических баталий патриархальной Англии, но каждая выбрала свою роль в игре престолов. Мужчины, окружающие этих женщин в пьесе, выглядят слабыми, чванливыми, расчетливыми, двуличными, они подталкивают двух властных женщин к соперничеству, в то время как сами королевы время от времени все же вспоминают, что между ними больше общего, чем противоречивого.

Елизавету играет Марина Карцева, эффектно перевоплощаясь из образа надменной правительницы с мужской осанкой и жестким воротником-ошейником, в мягкую соблазнительницу, уязвимую любовницу, какой она может быть только в краткие мгновения близости с неверным царедворцем Лестером в исполнении Николая Аузина. Любовная сцена — один из сильных моментов спектакля, построенная, во многом, на пластике.

Королева Англии предстает то усталой язвительной старухой, то грустным Пьеро, заложником трагических обстоятельств, марионеткой Рока, то безумно хохочущим над своей судьбой Рыжим Клоуном.

Мотив придворной клоунады и лицемерия поддерживает комический персонаж французского посла Обепина в исполнении Константина Антипина. Этот мим в рюшах и перьях ходит с воздушным шариком и разбавляет своей неуклюжей суетой серьезность протестантского двора.

Королева может казаться непоколебимой и своенравной, но мы видим, как её дергают за ниточки и тянут в разные стороны приближенные советники. Жизнь при дворе — синоним интриг и переменчивости. Самым ярким ее воплощением становится, возможно, самая мелкая сошка — Мортимер, подыгрывающий то одной, то другой королеве, нервно перебирающий пальцами, меняющий обличья, в итоге неверный ни одной из них. Елизавету он обманывает, втираясь к ней в доверие, а Марию, которую будто бы хочет спасти, подвергает уродливому насилию.

Спектакль открывает и закрывает безмолвный, безобидный Горбун (Николай Падалко). Что это за персонаж, у которого нет ни одной реплики? Тень своей госпожи, воплощение ее мягкости и беззащитности, тоски по теплу. Или призрак другого великого горбуна, Ричарда Третьего, положившего начало тюдоровской королевской линии. Может, дань шекспировскому персонажу, ведь Великий Бард творил как раз в елизаветинскую эпоху. И площадные шуточки ниже пояса нет-нет, да и проникают в драматическое повествование Анны Горушкиной к вящему удовольствию публики.

Роль Марии Стюарт играют, меняясь от спектакля к спектаклю, две актрисы — Эвилина Ризепова и Софья Илюшина. В исполнении Ризеповой королева Шотландии — текучая, женственная, играющая с мужчинами красавица. Она гипнотизирует и старого, и молодого, и горбатого, и статного. Она не противостоит мужчинам, не стремится быть сильнее их, но доверяется им и просит защиты.

Она простирается и у ног Елизаветы, взывая к семейному родству, к женской солидарности. Но идея сестринства — как кровного, так и гендерного — пусть и находит в Елизавете сочувствие, не может возобладать. Елизавета выбирает подчиниться призывам к насилию и ей остается только жить со своим выбором, и жизнь эту радостной уж точно не назовешь.

Обстоятельства загоняют Елизавету в тиски выбора — выбрать черную королеву или белую, быть сильной или слабой, казнить или помиловать. Возможно, вся история для нас сегодня о том, чтоб настоящая сила заключается в способности увидеть другие варианты, встать над навязанной дихотомией и увидеть больше возможностей быть разными, гибкими, человечными.

В целом спектакль производит приятное впечатление. Интересно посмотреть его в разных исполнительских составах. Просмотр будет тем увлекательнее, чем больше разных воплощений пьесы Шиллера зрителю удастся увидеть перед походом в театр.

К сожалению, эта постановка не избежала некоторых досадных решений, которые давно пора запретить законодательно, на мой взгляд. Беготня по сцене, истошные крики редко идут на пользу спектаклям и почти никогда не получаются у актеров тюменского театра органично и весело, драматично, напряженно или какой уж там смысл привносит режиссер.