«Попросила проверить пресс»: подросток ударил девочку в живот — у нее разорвался кишечник

В новосибирском «Новоколледже» в конце ноября разыгралась настоящая драма. 16-летний подросток ударил сокурсницу в живот, чтобы проверить крепость ее пресса. В итоге девочка оказалась на операционном столе с разрывом тонкого кишечника и перитонитом, а мальчику грозит реальный срок за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

В колледже утверждают, что следователи даже не пытаются разобраться в ситуации и их главная задача — упрятать подростка в тюрьму. Отец мальчика заявляет, что произошедшее — трагический результат детской игры. А мама девочки не может понять, почему подросток ударил ее дочь настолько сильно, что у той разорвался кишечник. Корреспондент НГС Александра Бруня выслушала все стороны конфликта и поговорила с психологом и юристом, чтобы понять, что ждет детей.

Позиция директора колледжа, отца мальчика и матери девочки представлены в тексте в форме монологов. Имена детей изменены по просьбе их родителей.

Сергей Чернышов, директор «Новоколледжа»: «Включилась репрессивная машина, которая двух детей хочет закатать»

Мы знаем, что это произошло 29 ноября, в понедельник. У нас есть комнаты, где студенты могут проводить время. Тогда там отдыхала компания из нескольких подростков, в том числе Маша и Иван. Со слов детей, девушка сказала ему: «Посмотри, какой у меня великолепный пресс. На спор не пробьешь!»

Как говорят наши студенты, Иван долго отказывался, но, видимо, девушка настояла на своем. Вот он и пробил его на спор. И все разошлись по домам. Во вторник она была на парах. И только в среду ее отвезли в больницу в Бердске — госпитализация 1 декабря. Мы читали медицинское заключение.

Через неделю после произошедшего, 6 декабря, мне звонят из приемной и говорят: «Не пугайтесь, Сергей Андреевич, у вас в кабинете полицейские. Проводят опрос студентов». Пришли два следователя и допрашивали ребят. Студенты рассказали, что он действительно ее ударил. С этим никто не спорит.

На каком-то этапе разговоров сама Маша говорила, что у нее был конфликт с братом во вторник, и это он ударил ее. Потом выяснилось, что никакого брата у нее нет. Может что-то и действительно во вторник у нее произошло, может просто друга защищала.

Никаких следственных действий пока не проводилось. Ни экспериментов, ничего. Они взяли это медицинское заключение и автоматом обвинили во всем парня. Ему квалифицируют статью 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». А мальчик — тихий и спокойный, хотел стать преподавателем.

Там ситуация такая, что мама девочки не имеет никаких претензий. Она понимает, что это случайность, и не нужно портить жизнь мальчику. И я считаю, что это правильная позиция. Беда в том, что никто ни в чем не разобрался. У следователей уже сформированная позиция. Мне кажется, что они пошли по пути наименьшего сопротивления. Вот мальчик, вот девочка. Всё понятно, за месяц можно сделать всё и получить звездочку. Они, по моему мнению, могли всё сделать прекрасно на этапе следственной проверки — провести следственный эксперимент, экспертизы.

Я смотрю на всё глазами этих двоих детей. Мне всё равно на общественность и на следователей, правда. Если бы они хотели в чем-то разобраться, они бы сделали это до возбуждения уголовного дела. Они пришли с конкретной позицией и задачей. Я прекрасно видел этот опрос, который был у меня в кабинете. У этих двух следовательниц всё у них было понятно: «Ты виноват. Молчи. И вообще твоя лучшая позиция — сотрудничать со следствием и нам не перечить».

Они и без отца прекрасно провели бы допрос, но мы настояли на том, чтобы его вызвать и девочек — свидетельниц опрашивать не тет-а-тет, а с нами, со взрослыми.

Я вижу это так — включилась репрессивная машина, которая двух детей хочет закатать. Потому что закатают они сначала мальчика, а потом эта общественность внутренняя закатает девочку. Это 16-летние подростки. Это просто глупый поступок, который имеет далеко идущие последствия.

Любое наказание имеет цель — изменить субъективные мотивы обвиняемого. Он уже понес достаточное наказание. Если задача следственных органов оградить общественность от общественно-опасных поступков, а именно эта задача стоит у следственных органов, а не в тюрьму укатывать — то они уже достаточно сделали. Всё, что они делают дальше, на мой взгляд — это обычная репрессивная машина, зарабатывающая себе звездочки. Ни к общественной безопасности, ни к чему другому это отношение не имеет.

Они делают плохо и мальчику, и девочке, потому что она не сможет жить в этом коллективе никогда, а у него будет сломана жизнь. И все это прекрасно понимают. Моя задача — защитить и мальчика, и девочку.

Был обычный будний день. Звонок из колледжа: «Пришла полиция, Иван замешан. Он ударил девушку, она в реанимации». Я взял такси и приехал. Уже на месте, когда его опрашивали, я и посвятился в саму ситуацию.

Это было 29 ноября. В районе 14–15 часов Иван зашел в комнату группы и как раз шла речь о Маше. Она была в топике и они обсуждали ее пресс, что она занимается фитнесом, он у нее прокачанный. Иван зашел, к нему обратились: «Ты знаешь, что у Маши пресс — камень и сталь». Он сказал, что нет. Она предложила проверить. Иван отказывался. И, вроде бы, отшутился. Сидели минут 10–15, тема никуда не делась. И пошло давление. Маша встала: «Ты проверь, проверь, что ты боишься. Он крепкий». И чтобы эту тему снять, Иван сказал: «Ну, напрягайся». Она напряглась, он ударил. Она сгруппировалась.

Иван спросил, всё ли нормально, она ответила, что всё хорошо. Тема закрыта. Все смеялись, дальше общались, потом пошли на пары. Никто не плакал, не падал от удара. Народу много было и все видели, что он ударил. Пары закончились, все пошли по домам, и никто никому не жаловался.

30 ноября около 12 часов в той же комнате открывается дверь и заходит Маша. Она разделась и спокойно разговаривала с Иваном. Никто не обижался, не жаловался, конфликта не было. Она сказала, что неважно себя чувствует.

Удар был средней силы в сгруппированный живот. Когда вас десять человек просят... Это игра, это дети, это общение молодежи. Ударил, это когда я подхожу и вы не ожидаете, и я ударяю. А здесь другая ситуация. Конечно, он оказал физическое воздействие, но оно было спровоцировано не им. Оно было спровоцировано девушкой.

Статья 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», по которой возбуждено уголовное дело, говорит о том, что человек умышленно хотел причинить вред — это не соответствует реальности. Они в прекрасных отношениях. Это детская игра «на слабо», когда особенно девушка провоцирует мальчика, когда она ему симпатизирует и он ей, и это происходит в молодой компании — это и произошло. Он тут же, как ударил, взял ее за плечи.

И можно додумывать сейчас всё что угодно.

Да, просили. Да, бил. Но он хотел, чтобы этот вопрос закончился — все бы сказали, какой у Маши действительно крепкий пресс. Иван не хотел ей навредить. Никто из Следственного комитета не хочет разобраться в ситуации.

Ситуация страшная. Иван никогда не хулиганил, учится на двух профессиях, пытается сделать карьеру педагога, занимается спортом, грэпплингом — давно и профессионально, ездит на российские соревнования. Но это не ударный спорт, а борьба. У него вес 49 килограмм. И сейчас он находится под очень серьезной статьей — очень тяжкой. Раз — и ломается всё. Ничего он умышленно не собирался делать и попадает под эту мясорубку. Претензий со стороны потерпевшей вообще нет. Родители говорят ее, что нет никаких претензий. И колледж делится сейчас на две части.

По большому счету меня сейчас беспокоит только одно — двое детей находятся под большой системной историей. Если бы сразу это квалифицировалось как статья 118 (неумышленное причинение тяжкого вреда здоровью. — Прим. ред.), мы уже могли бы прекратить эту историю за примирением.

Иван не может учиться, заниматься спортом. Мама его в полной прострации. Всё было хорошо. И сейчас нужно искать психолога ему. Его трясет: «Папа, неужели я мог ее убить?»

Вы не считаете, что ваш сын заслуживает наказания?

Конечно, не считаю.

Не было судебной медицинской экспертизы и суда. Вы мне звоните и говорите, что мой сын причинил тяжкий вред здоровью. Кто вам сказал, что это из-за моего сына? В меддокументах написано — тупой удар живота. Там не написано, что от удара Ивана. Я знаю, что он ударил. Но не знаю, что именно из-за этого девушка попала в реанимацию. Я прекрасно разбираюсь в боевых искусствах и с какой силой нужно ударить, чтобы внутренние органы лопнули. Вы представляете, какой силы должен быть удар! Что-то произошло. И я не хочу сейчас девушку тревожить, но я, как родитель, на 200% уверен, что не мой сын является источником произошедшего.

Я не хочу искать крайних и виноватых. Из этой ситуации пойдет две истории — парень в лучшем случае получит изменение квалификации и примирение сторон, но уже будет с судимостью. Не будет срока, но он будет светиться. Девушка, конечно, сменит колледж. Дебильная игра детей привела к серьезным медицинским последствиям.

Мать девушки: «Я уверена, что она не ожидала удар такой силы»

Дочь просила прекратить всё это и категорически против наказания Ивана. Говорит, что это была не то что случайность, я даже не знаю, как это назвать. Если бы не мнение дочери, то я, конечно же, не поддержала бы эту позицию, которой сейчас придерживаюсь.

Да, Иван тоже молодой, ему 16 лет. Но как можно было так ударить? Какая сила удара должна быть? Да, они шутили, смеялись.

У меня информация такая. 29 ноября в районе 16–17 часов они рассматривали фотографию, где на Маше штаны и короткий топ, где видно пресс. И они начали обсуждать Машин пресс. Она сказала друзьям: «Не такой он у меня и хороший. Можете потрогать, ударить и понять, что он мягкий». Говорят, что Иван позже подошел, и ему предложили: «Давай, ты ударь».

Он ударил. У нее потемнело в глазах, стало нехорошо. Она села, посидела, вроде бы полегче стало и пошла. Но произошел разрыв тонкой кишки. Она поехала домой. Ничего не сказала нам. Живот болел, выпила обезболивающее и в районе 23:00 сказала, что у нее болит голова и легла спать.

30 ноября весь день терпела боль в животе. Они пытаются зацепиться за то, что она в колледже сказала, что подралась со старшим братом. Она это сделала, чтобы на Ивана не думали, что живот болит у нее из-за него. В тот момент, когда он ее ударил, на него уже девочки начали орать: «Зачем ты так бьешь». Маша объяснила мне, что когда пришла в колледж, то соврала, чтобы на него не наезжали.

Вечером 30 ноября она вернулась домой. Болел живот, ее вырвало, я смерила температуру и вызывала скорую. Ее начало трясти. Это всё было очень страшно. Нас отправили в Бердск. По дороге в больнице ей стало хуже. Давление начало падать. Приехали в больницу. Хороший хирург Александр Александрович буквально пощупал в двух местах живот, спросил причину и сразу положил ее на операционный стол. Там уже начался перитонит. Содержимое кишки поступало в брюшную полость. Это еще хорошо, что она почти не ела из-за того, что болел живот. Ей всё прочистили. Внутренние органы, слава Богу, в порядке.

Семья мальчика с нами не связывалась вообще, помощи не предлагали. Из колледжа звонят. Я тоже задавала вопрос в Следственном комитете, почему завели дело именно по умышленному причинению. С одной стороны да — он целенаправленно ударил. Но Маша мне говорит: «Это я же ему сказала». Я ей ответила: «А если ты ему скажешь сброситься с крыши? Он тоже пойдет и сбросится?»

Я уверена, что она не ожидала такой силы удар. Она просто показала — посмотри, на фото такой пресс, а в реальности не такой твердый.

Следователь сказала, что заводит по 111-й статье, возможно переквалифицируют на 118-ю (причинение вреда по неосторожности. — Прим. ред.).

Возможно, она пытается его защитить, потому что боится, что в колледже потом будут травить ее из-за этой ситуации. Она очень добрая девочка. Никто не хотел такого, конечно, с такими последствиями.

У нас папа тоже говорит, что непонятно, как он так ударил. При последнем разговоре с колледжем я поняла, что пытаются найти пути, чтобы доказать, что не по вине Ивана это произошло. Сказали: «Может у нее раньше болел живот». А по вине кого тогда это случилось?

Вы не будете настаивать на наказании Ивана в угоду дочери или можете поменять свое мнение?

Я могу не отвечать на этот вопрос сейчас? Очень тяжело сейчас. Следствие разбирается. Я была бы не против, если бы это была статья за «неумышленное» причинение вреда. Я очень надеюсь, что это было действительно так — неумышленно.

Следователи сейчас немногословны и подробности расследования не раскрывают.

— Следственными органами следственного управления СК России по Новосибирской области расследуется уголовное дело по статье 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровья». В настоящее время проводятся необходимые экспертизы. По результатам расследования будет принято законное и обоснованное процессуальное решение, — ответили на запрос корреспондента НГС в СУ СК РФ по Новосибирской области.

Клинический психолог, психоаналитик Дмитрий Клочков убежден, что эта ситуация — плод того, что подростков не учат ни справляться со своей силой, ни выстраивать отношения с противоположным полом.

— Это глупая и очень страшная ситуация, но какого-то умысла злого я не вижу здесь. В 14–16-летнем возрасте ребята зачастую резко и быстро вырастают, становятся сильнее и сами еще не понимают, какой силой обладают и не могут соизмерять свои действия с последствиями. Вполне вероятно, что года полтора назад этот парень мог всю силу вложить в удар и никакого вреда бы не причинил, — отметил Дмитрий.

Он добавил, что зачастую на занятиях борьбой или боевыми искусствами подростков почти не учат, как полученную силу можно и нужно применять в жизни.

— Бить учат, а как это контролировать и соизмерять — нет. И достаточно часто такие эпизоды и конфликты именно со спортсменами и происходят. Силу дают, а как с ней обращаться, к сожалению, не учат, — объяснил эксперт. — Возможно, он ей нравится и таким образом она пыталась привлечь его внимание, такими просьбами. В этом возрасте подростки начинают вступать в первые отношения. Как выстраивать эти отношения, их тоже не учат. Как можно привлечь внимание понравившейся тебе девушки или молодого человека, чтобы это было социально приемлемо и безопасно для всех. Когда тебе говорят что-то сделать на слабо, этому противостоять тоже нужно уметь. Нужно понимать последствия и прогнозировать их — не учат этому подростков сейчас. Ни в школах, ни в семьях. Я часто в практике с этим сталкиваюсь. Эмоций у подростка очень много, а контроля за ними нет.

Психолог убежден, что реальное лишение свободы не принесет необходимых результатов.

— Личностных особенностей этого юноши я не знаю. Но могу сказать, что реабилитация заключенных, в том числе психологическая у нас в стране, к сожалению, очень слабо развита. У нас есть наказание, и всё. В местах лишения свободы, наоборот, требуется проявлять агрессию, защищать себя. Это такая жестокая среда. Если это действительно было сделано по глупости, то сам этот случай может быть для парня уроком.

Могут ли переквалифицировать дело? И что грозит юноше? — мнение юриста

Юрист Сергей Егоров объяснил, что в возбуждении уголовного дела именно по статье об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью нет ничего удивительного.

— Я понимаю, почему возбуждено дело по этой статье — потому что есть сообщение из больницы и причинен именно тяжкий вред здоровью. Автоматически возбуждают этот состав. А уже детали — как, почему, хотел или не хотел — всё это должно выясняться в ходе расследования, — объяснил юрист. — Если парень по договоренности с девушкой, в присутствии свидетелей так сделал — то становится понятно, что он не хотел ей ничего сломать или повредить. Здесь я бы выстроил линию защиты так, что умысла на причинение тяжкого вреда здоровью не было. А причинен он был по неосторожности. А это уже статья 118 УК РФ «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности».

С учетом 16-летнего возраста по статье 118-й парень может получить и условный срок. В случае с умышленным преступлением, по словам юриста, — в 90% случаев назначается реальный срок.

— Думаю, что уголовного преследования здесь не избежать. Но следствие должно разбираться в ситуации. Просто для объективности возможно проведение следственного эксперимента — возможно ли было получить повреждения при таком ударе. То есть смоделировать ситуацию. Борьба — это одно, а каратэ и бокс — это другое. Но навыки он определенные имеет, физически развит. Я бы не назвал это отягчающим обстоятельством. Но в практике есть такие случаи, когда все-таки признают определенные навыки отягчающим обстоятельством, — добавил юрист.

По статье 118-й в России возможно закрытие уголовного дела по примирению сторон, если преступление совершено впервые. При этом виновник должен загладить свой вред, а пострадавшая сторона не имеет претензий.

— И если дело прекращается по этому основанию, то человек не будет считаться судимым. Да, будет информация о возбуждении дела и его направлении в суд, но это не судимость. Я бы всеми силами старался к этому прийти. После статьи 111-й — ни госслужбы, ни армии, никакой карьеры преподавателя парню не видать. Только коммерция и то, в наше время все всё могут проверить и посмотреть, и работодатели не так уж и охотно берут людей с такой судимостью, — заключил юрист.

Сеть городских порталов следит за ситуацией.