«Сын думал, что я от него отрекусь»: интервью с отцом Рамиля Шамсутдинова (он расстрелял солдат)

Близится к завершению расследование дела Рамиля Шамсутдинова, расстрелявшего сослуживцев под Читой. Развязка истории хоть и далека, но намного ближе, чем когда-либо. Пока следователи готовятся передать уголовное дело в суд, мы встретились с отцом срочника Салимом Шамсутдиновым в Вагае — в доме, где жил Рамиль. Мы хотели узнать мнение отца о деле сына и посмотреть условия, в которых жил солдат, расстрелявший десятерых человек, восьмерых из которых убил.

Большое интервью — ниже. Это попытка понять, как обычный парень мог взять оружие в руки и выстрелить в сослуживцев.

Рамилька в доме отца

Салим Шамсутдинов живет в Вагае, в доме, который достался ему в плохом состоянии. Восстановлением он занимался с сыновьями. Их у него трое. Старший живет в Крыму и работает поваром, средний служит участковым в Вагае и планирует стать офицером после окончания юридического, а самый младший, Рамиль Шамсутдинов, 10 месяцев находится в СИЗО после расстрела своих сослуживцев в армии под Читой.

— Я же их один воспитывал. Мать ушла, когда Рамильке было 9 месяцев. Я был на работе, а старший всегда готовил на всех четверых. Так и росли все вместе. В 2011 году старший пошел в армию, через год — средний, а в 2019 году Рамильку отправил служить, — рассказывает Салим Шамсутдинов.

Салим Шамсутдинов сам был частью силовых структур. 16 лет прослужил в правоохранительных органах. У него была командировка в Чечню в 2000 году. После ухода из полиции работал в пожарной части. В 2014 году у Салима случился инсульт, поэтому с тех пор он на пенсии по состоянию здоровья.

Отец семейства заметно оживился после последней встречи в Чите с корреспондентом 72.RU. Тогда, спустя неделю после расстрела его сыном сослуживцев, мужчина выглядел растерянным и совсем бледным. Возможно, тогда он ещё не до конца понимал, что натворил Рамиль. Спустя 10 месяцев после Читы у Шамсутдинова остается заметная печаль в глазах, но во время разговора всё-таки проскальзывают шутки. Он вспоминает первую встречу с сыном в Чите.

— Он был удивлен, увидев меня. Я же после инсульта — здоровье не позволяло приехать. Он думал, что я отрекусь от него. Я посылал в армию здорового парня, а увидел какого-то маленького, худого, с тощими руками. Взгляд у него был, как у взрослого мужика, который всю жизнь повидал. Это не взгляд юноши. Он говорит мне: «Папа, не жалею, что их кончил, но я жалею, что попал в своих товарищей», — вспоминает Шамсутдинов.

«Хочу подписать контракт»

За неделю до трагедии Рамиль Шамсутдинов рассказал отцу, что планирует подписать контракт. В телефонном разговоре он не жаловался на условия жизни в армии. Также попросил его выслать ему документы и 3000 рублей на покупку телефона. Старый якобы сломался. Уже позже адвокат Руслан Нагиев заявил, что тогда у Шамсутдинова вымогали деньги. Этим занимался старослужащий, уходящий на дембель. Следователи после трагедии установили этот факт, но дело возбуждать не стали, так как якобы обидчик взял деньги в долг, а не отбирал их. Адвокат обжаловал решение следователей. В возбуждении дела всё же отказано.

— Сейчас я уже знаю, что, когда сын перевелся в часть под Читой, у него отобрали телефон, похитили банковскую карточку, деньги у него забирали. Постоянные унижения, постоянные оскорбления были. По три часа спать не давали, отказывали в еде, — рассказывает Шамсутдинов.

Военком не приехал

О том, что его сын натворил, Салим Шамсутдинов узнал от журналистов вечером 25 октября 2019 года. На следующий день корреспонденты разных изданий появились на пороге дома. В это же утро позвонили из тюменского военкомата и попросили не общаться с прессой.

— Я обо всем узнал накануне вечером. Около семи утра позвонил военком и говорит, чтобы ничего журналистам не рассказывал. В это время у меня за окном уже восемь-десять корреспондентов набралось. Я тогда сам ничего не знал. Что бы я мог рассказать? Военком сказал, что он приедет ко мне и всё расскажет, поговорит. Я его до вечера прождал. Так он и не приехал, — рассказывает Салим Шамсутдинов.

Не общались с отцом читинского стрелка и представители воинской части, где служил Рамиль. Никто из офицеров части с Салимом Шамсутдиновым не стал разговаривать. Всё выглядело так, что армия открестилась от солдата. За десять месяцев никто так и не позвонил.

«Надо было тебе застрелиться»

Рамиля Шамсутдинова для проведения психиатрической экспертизы отправили в Москву. Потом адвокаты передали отцу, что срочник пожаловался на отношение к нему специалистов.

— Мы хотим провести повторную судебную психиатрическую экспертизу. Сын рассказал адвокату, что к нему предвзято относились. Эксперты говорили, что «надо было тебе застрелиться». Даже конфликт был с каким-то экспертом. Все работники были очень предвзяты. Мы не были же в учреждении, с ним не находились, поэтому об этом не знали, — рассказывает Шамсутдинов.

Из-за того, что экспертиза могла бы быть недостоверной, адвокат Руслан Нагиев заказал у специалистов одного из центров Санкт-Петербурга рецензию на результаты экспертизы. Возможно, они дадут точное заключение о том, был ли Рамиль Шамсутдинов в состоянии аффекта, когда убивал своих сослуживцев. Надеются, что этот факт может повлиять на решение судьи и определение окончательного срока заключения.

Фейк про мародерство

После произошедшего с сыном в сети примерно через месяц появился видеоролик, где набранный в Google голос рассказал о том, что семья Шамсутдиновых держала в страхе весь Вагай, а Салим в Чечне занимался мародерством. После увиденного отец семьи написал заявление в полицию о клевете.

— Они же не только меня оскорбили и мою землю. Они, получается, всю милицию тюменскую оскорбили. Мы что, в Чечню ехали мародерствовать? Нас же там 120 человек было, и мы законность устанавливали. Я же ехал как следователь. Я людей опрашивал, описывал дома разрушенные, трупы. Это моя работа была. Мы же не стреляли, не воевали же. Да, зачистки делали, но моя работа следователя заключалась в том, чтобы это фиксировать. У нас вся милиция Тюмени ездила. В Чечне было страшно. Вранье, кто говорит, что не страшно. Боялись, все боялись. Снайперы работали постоянно, — рассказывает Шамсутдинов.

«Если бы я знал...»

Уголовное дело Рамиля Шамсутдинова должно поступить в суд в конце сентября 2020 года. Обвиняемый и его защита уже ознакомились с материалами дела. К этому моменту Салим Шамсутдинов готовится, так как денег на адвокатов у него нет. Они и так работают бесплатно, но средства нужны для покупки билетов, оплаты проживания и питания.

Деньги от неравнодушных людей продолжают иногда поступать на счет. Сам отец при всем желании не может поехать в Читу на предстоящий суд, так как опасается заразиться коронавирусом. Для человека, пережившего несколько лет назад инсульт, это может быть смертельной опасностью.

2 июля 2020 года у Рамиля Шамсутдинова должен был быть дембель. Вместо этого он сидит в СИЗО, восемь сослуживцев лежат в могилах, а двое — в больнице.

— Если бы я знал, что с Рамилем такое случится, то в армию бы его не отправил. Он бы уже месяц дома был, — заявил его отец.

Шамсутдинов признается, что не общался с родными погибших и раненых сослуживцев его сына, так как не знает, что им сказать и чем помочь. Евгений Графов из Аромашевского района десять месяцев находится в московском военном госпитале. Только в августе 2020 года он был переведен из реанимации в обычную палату.

По словам матери Евгения Графова, её сыну придется сделать пластическую операцию головы, так как выстрелом Рамиль Шамсутдинов разнес ему половину черепа. Евгений уже может говорить, но его понимает только мать, которая все эти 10 месяцев находилась вместе с ним в госпитале имени Бурденко.

А до конца истории с Рамилем Шамсутдиновым далеко. И вряд ли она когда-нибудь станет понятной.