Вы до сих пор в это верите: врач-психиатр развенчала 10 популярных мифов о шизофрении

Шизофрения — это хроническое психическое заболевание, для которого характерно нарушение мышления и восприятия. По статистике, им страдает около 1% населения планеты, ему в равной степени подвержены как мужчины, так и женщины.

Симптомы заболевания делятся на три основных категории. Это позитивные (галлюцинации, бред, умственные и двигательные расстройства) и негативные (потеря мотивации, апатия, скудность речи, асоциальность). Выделяют также когнитивную симптоматику — расстройства мышления, восприятия, памяти и внимания.

— Все мы тяжело переживаем ноябрь, а февраль — еще хуже, потому что уже очень устали от серости и холодов. Раньше было такое, что осенью и весной к психотерапевтам было чуть больше обращений, но сейчас это не так. Как говорим в шутку с коллегами: человек не выбирает, когда сойти с ума. Обострения всё-таки случаются при отказе от терапии, надо это четко понимать. А это может произойти в любое время года, — считает Елена Онегина.

Один из самых явных симптомов — это галлюцинации, они могут быть слуховые, осязательные и так далее. Всего — пять видов, как и органов чувств у человека.

— Можно ли поставить диагноз по одному симптому? Нет, никогда. Галлюцинации бывают и у психически здоровых людей. Например, молодые мамы иногда как будто слышат плач ребенка, в то время, как он спокойно спит в своей кроватке. Это звуковая галлюцинация. Или еще пример. В день зарплаты сотрудники какой-нибудь компании ждут заветную СМС о зачислении денег. И им кажется, что вот оно, как будто было звуковое уведомление, но на самом деле нет: показалось. Бывает и так, что вы проснулись посреди ночи и увидели, как в темной комнате стоит черный человек. Оказалось, что это ваш пиджак, который вы небрежно кинули на спинку стула, например, потому что домой вернулись очень уставшими, совсем без сил, — уверена Елена Онегина.

К галлюцинациям вследствие определенной ситуации относятся и последствия ковида, когда некоторые люди стали воспринимать привычные запахи как-то иначе.

— Это мой любимый миф. Нет, не поставят. Вообще понятия учета нет уже довольно давно. В прошлом году вышел приказ, который определяет порядок и виды наблюдения за людьми, страдающими хроническими психическими расстройствами. То есть когда длительное время тяжело протекает заболевание, с кратковременными ремиссиями — определяются виды наблюдений. Например, раз в месяц приглашают в диспансер. Именно приглашают, а не заставляют. Есть консультативное наблюдение, когда пациенты при необходимости приходят на прием к доктору с различными жалобами. На повторные приемы пациент имеет право как прийти, так и не прийти, — объяснила эксперт.

Но есть исключения из правил — пациенты, которые находятся на принудительном амбулаторном лечении.

Опять же нет. Для этого должны быть весомые причины.

— К сожалению, иногда наши пациенты совершают правонарушения. Если в этот момент человек находился в состоянии психического нездоровья и по решению суда признан невменяемым, то решается вопрос о том, будет ли это принудительное лечение амбулаторным или стационарным. Амбулаторное, естественно, для более легких правонарушений, стационар — для более тяжелых, — уточнила врач-психиатр.

Четко нужно понимать, что на принудительное лечение пациента отправляют только если комиссия врачей-психиатров признала его в момент совершения невменяемым и есть решение суда. Это обязывает пациента приходить на приемы по приглашению врача. Если проигнорирует — приедет неотложная психиатрическая помощь.

У психиатров нет полномочий госпитализировать пациента с шизофренией в стационар за то, что он не принимает терапию и игнорирует посещения врача. Заменить принудительное амбулаторное на принудительное стационарное лечение можно только через суд.

Их часто путают, но нет, это совсем не тождественные понятия. Недобровольная госпитализация пациентов с шизофренией в России есть, и ее применяют только по решению суда.

— Бывает, что психическое состояние человека требует госпитализации, а он утверждает, что здоров. Врачи могут проигнорировать отказ от медпомощи при наличии угрозы жизни самому этому человеку или окружающим его людям. Это не значит, что больной пытается покончить с собой или бегает за кем-то с топором. Недобровольно госпитализировать могут человека, который из-за нервной анорексии полностью отказался от еды или если человек страдает деменцией, и за ним некому приглядывать. Забыв, как пользоваться плитой, он может включить на кухне газ и забыть его потом закрыть. Представляете, что может случиться? — говорит Елена Онегина.

Этот же тип лечения применяют к людям с умственной отсталостью, если они по какой-либо причине оказались без надзора близких.

Для врачей самое важное — стабилизировать состояние пациента вне зависимости от его диагноза. До появления препаратов методы лечения шизофрении были более жесткие.

— Это, например, электросудорожная терапия, инсулиновая кома, заражение малярией и лоботомия. Всё это было не потому, что психиатры такие жестокие. А все потому, что психические расстройства настолько тяжелые для самого пациента, что искали какой-то путь. Сейчас есть много разных современных препаратов. Некоторые из них не просто борются с галлюцинациями и бредом, а еще и восстанавливают когнитивные способности, — уточнила Елена Онегина.

Вопреки всему, врачи регулярно слышат множество отговорок пациентов, боящихся принимать назначенные им лекарства.

— Мое самое любимое — когда люди с опытом употребления синтетических наркотиков говорят, что не станут пить антидепрессанты, потому что это химия. Вступаю с ними в дискуссию, объясняю, что в том же героине тоже мало чего натурального. Да, в аннотации к препаратам в графе «Побочные действия» часто написано очень много страшных слов. Но это говорит лишь о том, что препарат прошел всестороннее обследование, мы, врачи, знаем о нем всё. И сможем, при необходимости, грамотно скорректировать лечение, — заверила эксперт.

Если кратко: от этого обычно не умирают, но принимать таблетки вместе с алкоголем категорически нельзя. Отменять прием лекарств, чтобы позволить себе выпить — тоже.

— Только регулярный прием препаратов, который для вас подобрал врач, и в определенные часы гарантируют ремиссию, улучшение состояния здоровья. Это позволит жить полноценной жизнью. Есть препараты, которые не метаболизируются в печени (начинают действовать сразу), а есть те, которые метаболизируются. И если в этот момент выпить алкоголь, то никто не сможет предугадать, какова будет реакция организма. Многие предполагают, что в этом случае случится патологическое опьянение, врачи боятся лекарственного гепатита (того, что ферменты печени не справятся). Алкоголь в любых дозах является ядом, — считает врач-психиатр.

Иногда в порядке исключения доктора позволяют некоторым своим пациентам выпить совсем немного алкоголя — на Новый год, например, или в другую знаковую дату.

— Если человек принимает препараты пожизненно, то в некоторых случаях позволяем выпить совсем немного. И только для того, чтобы человек не чувствовал себя оторванным от общества, потому что это очень важно для его самочувствия и состояния, — уточнила врач.

— Да, это правда. Этим препаратом лечат, и довольно успешно. Многое зависит от дозировки, переносимости лекарства пациентом. Некоторые состояния лечить галоперидолом неэффективно. Важно, чтобы лечение не было больше самого заболевания. Мы всегда уточняем, насколько лечение пациенту комфортно. Потому что если оно приносит дискомфорт, то он довольно скоро его забросит, — убеждена врач-психиатр.

В ремиссии симптомов заболевания нет или они настолько минимально выражены, что не доставляют неудобств пациенту и его окружению. То есть с помощью правильно подобранных препаратов и посещении сеансов психотерапии (при необходимости) человек может жить полноценной жизнью. Учиться, работать, создавать семью и обзаводиться детьми.

— К сожалению, есть процент пациентов, которых мы не можем вылечить. И здесь мы опять же ничем не отличаемся от других докторов. Иногда вылечить невозможно, потому что еще не придумали нужное лекарство. Или из-за того, что состояние стало критическим из-за некорректно проведенной ранее терапии. В этих случаях остается только пытаться достичь какой-то ремиссии, — признается Елена Онегина.

— О психотерапии сложилось совершенно неправильное мнение. Почему-то часто слышим: «Зачем тебе идти на психотерапию? Поговори со мной». Есть огромная разница между беседой с друзьями и сеансом у психотерапевта. Потому что задача специалиста — не в том, чтобы вас успокоить, говоря, что всё будет хорошо. Не в том, что называть всех вокруг дураками, а пациента — единственным замечательным. Психотерапевт должен понять, что мешает его пациенту гармонично жить. Его задача — оказать безусловную поддержку и ни разу ею не упрекнуть. Это не просто разговорный жанр, а огромная работа, в процессе которой пациенту иногда становится хуже. Иногда пациенты ходят за медикаментозной поддержкой, потому что на поверхность выходят какие-то болезненные темы. Например, человек на приеме у психотерапевта узнал про себя то, о чем предпочел бы никогда не знать, — объяснила Елена Онегина.

Существует несколько разных теорий возникновения шизофрении, и генетическая теория — самая этически сложная. Долгое время считалось, что врачи должны пытаться отговорить от материнства женщин с диагнозом шизофрения.

— Это неправильно. Мы не вправе отговаривать: у нас нет на это ни морального, ни этического права. Рожать или не рожать — это право женщины и ее семьи. Вероятность передачи заболевания, если болеет будущая мама, — 14%. Если папа — 3%. Если оба родителя — от 15 до 40%. Если оба родителя здоровы — то 5–7%. И мы знаем много примеров, когда абсолютно здоровые родители рожают тяжело больного ребенка, а у больных матери и отца рождаются абсолютно здоровые дети, — заверила врач-психиатр.

—Такого уровня стигматизации, как в психиатрии, нет ни в одной другой области медицины. При этом маятник общественного мнения о шизофрении колеблется между двумя крайностями: от «нужно исключить всех пациентов из социума» до «нужно относиться к болезни как к иному способу восприятия реальности, не требующему лечения». Важно отказаться от этих полярных точек зрения и прийти к пониманию, что шизофрения — это такое же хроническое заболевание, как сахарный диабет или гипертония. Как и любая другая болезнь, шизофрения — это комплекс факторов: психологических, биологических, социальных. Она требует и, что немаловажно, поддается лечению, — убеждена Елена Онегина.

Есть мнение, что самые страшные правонарушения совершают психически больные люди. На самом деле это далеко не так.

— Скорее, люди с серьезными ментальными расстройствами чаще становятся жертвами насилия. Их гораздо легче обмануть, чем могут воспользоваться мошенники. Шизофреники легко могут стать жертвами сексуального насилия, грабежа и так далее, — подытожила врач-психиатр.