«Мне хотелось умереть, чтобы всё это закончилось»: тюменка рассказала о жизни с домашним тираном

Тема домашнего насилия очень неприятная и отторгающая. Каждый уверен, что это может произойти с кем угодно, но не с ним. Все уверяют: если я попаду в такую историю, то сразу уйду, не стану терпеть. Но на деле зачастую оказывается по-другому.

Так думала и наша героиня жительница Тюмени Ирина Р. Два года назад она познакомилась с Максимом В. на празднике у общих друзей. Свою историю женщина на анонимных условиях рассказала журналисту 72.RU.

— Он ухаживал, относился ко мне очень хорошо. Я думала, что это именно тот человек, который мне так нужен и с которым можно создавать семью. Я была после развода, он тоже. Первые полгода всё было хорошо. Я сама не пью, он не пил тоже. Вопросов это у меня не вызывало, считала, что это нормально, оказалось, что зря, — поделилась Ирина. — Вначале всё складывалось замечательно.

О том, что у мужчины проблемы с алкоголем, девушка узнала неожиданно: пришла домой, а молодой человек пьян. Ее он тогда не тронул, но дома всё разнес: мебель, технику и даже железную дверь погнул.

— Я не знала, что происходит и что делать, поэтому вызвала полицию и скорую. Только после этого мне сказали, что у него проблемы со спиртным. Когда выпьет — меняется, а протрезвеет — ничего не помнит. Это всё для меня было шоком. Тогда его забрали, пролечили. Он обещал, что больше пить не будет. Продержался недели две. С каждым разом потом становилось всё хуже и хуже, нарастало, как снежный ком. Он страшные вещи говорил, душил, ножи кидал, бил, говорил, что покончит с собой. Потом на коленях ползал. Я почему-то думала, что мы пройдем всё это.

Первыми не стерпели родители Ирины — они обратились в полицию с заявлением, попросив привлечь Максима к ответственности и возбудить уголовное дело по статье «Истязание». После и сама девушка написала заявление.

Первое нападение

— Как-то я пришла в обед домой, он спит, по запаху почувствовала, что пьян. Подошла к нему и начала задавать вопросы, спрашивала, сколько можно пить и долго ли мне такое терпеть. Он тогда резко вскочил, повалил меня на кровать, обмотал вокруг шеи пододеяльник и сверху накрыл подушкой. Кричал, что мы все его достали. Мне показалось сначала, что это шутка. Начала задыхаться, он не отпускал, ткнула ему пальцем в глаз — он отскочил, удалось вырваться, но он меня схватил. Упала и ударилась носом об гладильную доску. Я смогла схватить сумку и выбежать из квартиры. Замазала синеющий нос тональным кремом и вернулась на работу, — вспоминает Ирина.

Максима опять забрали врачи, его пролечили и отпустили. Он снова ничего не помнил. От своих родителей девушка скрывала происходящее, надеялась на себя и думала, что сможет что-то сделать. Двигала ею, как она говорит, любовь.

Дальше всё становилось только хуже.

— Мне кажется, он понял, что я не буду писать заявление в полицию, и пользовался этим. В один из дней я пришла с работы, он снова пьян. Тогда мне опять пришлось убегать. Максим начал проявлять ревность, ему стало казаться, что у меня кто-то есть. Разбил мой телефон. Он так резко менялся, будто в нем уживались два человека, и этот, второй, был очень агрессивным. Тогда он перешел к угрозам, говорил, что ключи в голову воткнет, если я ему всю правду не расскажу, — рассказала Ирина. — Мы меняли железную дверь, которую он погнул, старую еще не вывезли — она стояла в квартире. Он сильный очень, схватил ее и хотел в меня бросить, я успела выбежать из квартиры. Раздетая и босая я добежала до магазина у дома, спряталась. Продавец закрылась — у них там есть решетка. Максим подбежал. Ему сказали что меня нет, он побился в дверь и ушел домой.

Дальше снова: полиция, скорая, кодировка. Опять девушка не стала писать заявление. В таких ситуациях она обращалась за помощью не только к правоохранителям, но и к родителям своего сожителя. Они всё время приезжали, помогали его успокаивать, вызывали врачей.

После кодировок Максим не пил, но недолго — месяц-полтора-два. Потом всё начиналось по новой.

Грозил, что убьет себя

За время совместной жизни Максим несколько раз демонстрировал свою готовность покалечить себя. Сама Ирина спасала его дважды, потом уже не смогла — сдали нервы, когда она избитая лежала в больнице.

— В первый раз он разрезал себе руку, сухожилия было видно, раскурочил ее. В тот день он вернулся с кодировки домой и сразу же напился. Я пришла с работы, а он ревет — просил, чтобы я его увезла и что-нибудь сделала. Мы разговаривали, я его успокоила, он вышел на кухню и разрезал себе руку, кричал, что сейчас вспорет живот. Уговорила его поехать в больницу. Там он разнес всё: стекло разбил, компьютер, начал отрывать плитку, задирался к людям. Там парень не выдержал, ударил Максима, тот упал, его скрутили. Руку ему зашили, дали направление на лечение. По пути домой он меня избил — резко переключился, когда мы ехали в машине. Схватил молоток, начал бить им мне по рукам. Потом во время езды он вывернул руль, вытащил меня из машины за волосы и начал таскать по земле. Когда полицейские подъехали — он убежал.

Еще один раз Ирина сломала два пальца, когда пыталась удержать Максима. Он хотел выпрыгнуть с балкона. Девушка схватила его за ворот футболки и цепочку. В другой раз мужчина открыл дома газ и включил одну конфорку.

Родителям пришлось рассказать, когда не смогла попасть домой

В прошлом мае очередной скандал между сожителями закончился похищением машины Ирины. В тот вечер Максим напился, в нем взыграли чувства: ненависть и ревность. По словам девушки, Максим говорил ей, что все женщины — предатели и его никто не понимает, потом посыпались угрозы.

— На улице шел дождь. Я вынеслась из квартиры в халате и снова в магазин. Когда приехала полиция, его уже не было. Он взял мою машину и ночью гонял по Республики со скоростью под 200 километров в час. Я про себя не думала, переживала, чтобы он никого не убил и сам не убился. Только тогда я позвонила родителям. У меня не было ключей от дома, деваться было некуда. Но и тогда я не смогла рассказать им всё о том, как я живу. Не знаю, почему-то всё его пыталась спасти, не видела, что спасать-то здесь нужно меня. Я не знаю, почему и зачем с ним жила, почему всё терпела. Я была сломлена. Перестала общаться со всеми, даже с родственниками, не следила уже за собой. Только постоянный страх: пьяный или нет, — поделилась героиня.

После Максим снова попал в больницу, но ненадолго — он разогнул решетки и сбежал.

Реабилитация вместо кодировки

После непомогающих лечения и кодировок мужчину отправили в реабилитационный центр. Его боялась не только Ирина, но и его родители.

— Он стал спокойным, заботливым, стал по-другому ко мне относиться, начал искать работу, строить планы на будущее. Я не могла в это поверить. Всё снова стало хорошо. В один из дней он начал говорить, что я его не люблю, попросил увезти его к родителям сказав, что хочет подумать. Я всю ночь проревела: столько времени боролась, старалась, и тут он так со мной поступает. Только потом я поняла, что он просто захотел выпить. Под утро он пришел — начал ломиться в дверь. Я открыла, Максим вошел, закрыл дверь и убрал ключ на шкаф. Зашел на кухню, увидел помытые чашки, из которых мы накануне вечером чай пили, и сказал: «У тебя кто-то был, тварь. Сейчас за всё ответишь». Схватил меня за волосы, начал швырять и пинать ногами. Я смогла открыть одну дверь, а вторую — нет, он спрятал ключи. Максим увидел это, схватил меня и начал бросать об дверь, потом за волосы оттащил в комнату, а сам ушел на кухню. Я воспользовалась моментом, достала ключ и выбежала. Снова к соседям. Они меня впустили, он не заметил, ушел на улицу. Его снова отправили в реабилитационный центр, а меня — в больницу. Был сломан копчик, сотрясение, вся избитая была. И снова не стала писать заявление.

После второй реабилитации Максим нашел работу, отношения стали более спокойными. Сама Ирина начала посещать психотерапевта — ее направили к специалисту из-за приступов истерики, страха, беспокойного сна. Несмотря на свое состояние, девушка продолжала думать, «что вот-вот, еще чуть-чуть и всё наладится». Но всё только усугублялось.

— Он бросался на меня с железными стойками от колонок. Бежал за мной, я успела закрыться в комнате. Он пытался выломать дверь, я думала, он меня убьет в тот день. Позвонила маме, попросила ее вызвать полицию. Все приехали, уговорили его выпустить меня из квартиры, а сам он закрылся. Я только вышла и снова начала его перед всеми оправдывать. Мне все говорят: «Посмотри, что он с тобой сделал». А я этого ничего не слышу и не вижу. Я боюсь, что он сейчас себя убьет, прошу всех: «Давайте его спасать, он может себя убить». Его опять в больницу, меня родители забрали к себе. Но это не помогло.

Я не знаю, почему к нему возвращалась, не могу объяснить. Потом мы с ним вместе ходили в торговый центр, он там где-то умудрился выпить. На обратном пути он опять вывернул руль, разбил нос, а потом вытащил из машины меня — как девочку для битья. Повезло тогда, мимо полиция проезжала, они его скрутили и на 15 суток посадили. Я всё равно переживала за него, как же он там, бедненький. Избитая вся ездила к нему в изолятор.

В голове постоянно мысль была, что вот нужно это прожить, а потом всё изменится. Думала, что всё это любовь. Сейчас понимаю, что это был просто страх, какой-то страх уйти. Почему-то было страшно сделать этот шаг, решиться на него. Я не знаю, меня не было просто как личности, я каким-то безвольным существом была, о которое вытирают ноги. Как раб какой-то, безвольный организм. Я перестала радоваться, меня не было, души не было. Я не замечала ничего.

Что заставило уйти

После всех больниц, реабилитаций в отношениях Ирины и Максима якобы всё наладилось. Пара даже съездила в мини-отпуск в другой город, но он тоже закончился не радужно. Пока Ирина была в парикмахерской, Максим нашел спиртное и выпил. Он таскал девушку за волосы, бил по голове, а после, забрав деньги, ушел. Ирина оказалась в больнице с сотрясением, врачам сказала, что упала с лестницы.

— Я снова никому ничего не сказала. Он протрезвел, начал звонить, писать, просил простить, кричал, что любит и готов всё начать сначала. Я тогда подумала, что вот это всё и нужно было пережить. Сейчас, конечно, думаю, а кому нужно было и для чего. Места живого уже на теле нет, — заметила Ирина Р. — Мы продолжали общаться. В мае он встретил меня с работы. Договаривались днем, я согласилась, но вечером он пришел пьяным. Мы сидели ели, я старалась ничем его не спровоцировать, но он всё равно сорвался. Начал выхватывать телефон, я не отдавала. Он их ломал пополам постоянно, а этот мне мама подарила. Поняв, что не получит телефон, он схватил термос и разбил мне им лицо, рассек бровь и скулу. Это была последняя капля. Мне стало всё равно. Я была в больнице, он звонил, кричал, что покончит с собой.

Медикам девушка сказала, что ударилась об угол стола, но те уже не верили. В больнице Ирину уже узнавал медперсонал, все говорили ей, что нужно бежать от такого мужчины. Люди вокруг понимали, что причиной обращений была не неуклюжесть, но избитая Ирина всё равно не хотела писать заявление, она надеялась, что он просто оставит ее в покое. Не вышло.

— Я жила у родителей потом. Он позвал меня погулять, всё было сначала нормально, где-то в процессе он успел выпить, я даже не заметила. Зашла в магазин купить воды, оттуда он меня вытащил за шкварник, стащил по ступенькам, бил. Затащил меня к своим родителям, там я его оставила и бросилась бежать. Догнал на ступеньках, бил ногами. Я заползла в тамбур к соседям, там потеряла сознание. Меня снова положили больницу, опять я вся избитая, сотрясение. И опять не написала заявление, почему-то жалела его. Просто безумие какое-то.

Оказалось, что это было не последнее «свидание». Девушку выписали из больницы, но обязали регулярно посещать врачей в поликлинике. После одного из визитов к доктору ее у медучреждения поджидал Максим.

— Он в розыске был, мои родственники уже написали тогда на него заявление. Его найти не могли, родители его всё время говорили, что Максима нет. Он поехал со мной до моего дома, только вышли из такси, и всё опять по новой. За волосы схватил, начал бить по лицу. Я упала, а он меня уже просто забивал ногами и руками. Кругом люди были, кричала о помощи, кто-то вызвал полицию. Я лежала и думала, что всё — это конец. Мне просто хотелось умереть, чтобы всё это закончилось. Приехали полицейские, он им сразу заявил: «Она не будет писать заявление». Меня забрала скорая, Максим пришел в больницу тоже и начал моим родственникам говорить, что это не он меня бил. Я поняла, что он просто получал от этого удовольствие, как садисты.

Девушка решилась рассказать об этом периоде ее жизни после флешмоба, организованного россиянами в поддержку закона против домашнего насилия. Тюменки откровенно написали о том, что с ними произошло. Мы собрали их истории в подборке.

Если вы страдаете от домашнего насилия или были в такой ситуации, то свяжитесь с редакцией сайта 72.RU по телефону: +7 950 489-91-20 (Viber, WhatsApp, Telegram, Signal). Анонимность гарантируется.