Как жертвы домашнего насилия оказываются в колониях. Откровенные истории двух тюменок

Тобольская женская колония зажата между домами. Небольшая территория, несколько корпусов и пара сотен девушек и женщин, отбывающих наказания за свои преступления на воле.

Мы поговорили с двумя тюменками, которые отбывают наказание за то, что лишили жизни своих супругов. Для них очередная ссора с рукоприкладством закончилась выбором «я или он». За свое решение они теперь отбывают сроки.

«Он ставил меня у двери и бросал ножи»

25-летняя Наталья отбывает наказание за убийство мужа. Ее отправили в тюрьму на 7,5 лет. Дома ее дожидается дочка-младшеклассница.

Родителей у девушки нет, ее воспитанием занималась прабабушка. Она умерла, когда Наталье было 14 лет. Примерно через год — в 2008 году — девушка встретила своего будущего мужа. Она гостила в Тюмени и уже когда уезжала домой, встретила его на железнодорожном вокзале. Позже она узнает, что в этот день он вышел из тюрьмы. Влюбленные начали жить вместе — он переехал к Наталье, но потом уговорил ее продать квартиру и перебраться в Бердюжский район. Деньгами распорядился по своему усмотрению.

— Первое время он пил, потом говорил: «Больше так не буду». Затем я забеременела, но он меня и беременную бил. Как выпьет — ничего не соображает, ему постоянно что-то мерещится. Однажды поставил меня у двери и стал кидать ножи. Говорил: «Выживешь — тебе повезло, нет — значит смерть твоя пришла». Потом просил прощения, и я забывала всё. В одну из зим он меня сильно избил, я попала в больницу с обмороженными руками, думала, что отрежут. Обошлось, но дефект остался. Он тогда меня берцами по голове и по всему телу бил, я сознание потеряла. Потом он в больницу звонил, говорил, что даже если руки мне отрежут, то он меня всё равно не бросит. Просил прощения. В больнице я не сказала, кто меня избил, жалко его было, — делится своей историей Наталья. — Я с ним и разводилась, забирала дочку, уезжала к бабушке. Семь месяцев мы не жили вместе, он всё время звонил бабушке, говорил, что больше такого не повторится. Бабушка сказала: «Всё-таки ребенок общий, попробуйте».

За восемь лет совместной жизни, по словам Натальи, случаи избиения стали привычным делом в их семье. Пьяный муж превращался в жестокого ревнивца. Мог поднять девушку посреди ночи и допытывать, где она была, кто только что был в доме, с кем она разговаривала. Чаще всего такие допросы заканчивались рукоприкладством.

— Он мог и палкой меня избить, и топор в руки взять, мог начать душить, мог зимой вывести на снег полураздетую и босиком, облить водой и сказать: «Стой!» Однажды он меня черенком от лопаты избил. У меня вся голова пробита. Я старалась никуда не обращаться, жалко его было. О себе в тот момент не думала. Только дочка увидит, что он идет пьяный, подойдет ко мне, обнимет и говорит: «Мамочка, побежали». Я его просила закодироваться, а он отвечал: «Я не алкоголик, я не буду кодироваться».

Осенью 2016 года Наталья оказалась уже под следствием. Ее обвинили в убийстве. В тот злополучный день к ним в гости зашла знакомая, приехавшая из Ишима. Наталья занималась консервацией и готовила на кухне хреновину. Вместе с мужем и знакомой они выпили — девушки «по стопочке», а мужчина напился.

— Муж начал громко включать музыку, слушал песню «Бутырки» про маму. Дочка спала, ей утром нужно было в детсад. Я подошла, убавила громкость, объяснила ему, но он опять прибавил. Так я три раза подходила. Потом он начал меня бить, это даже в акте зафиксировано. Вытащил меня за волосы из комнаты, избил и ушел на кухню. Я минут через пять зашла на кухню, понадеялась, что он успокоился, но нет. Я готовила хреновину, резала помидоры, на столе остался нож. Он за ножом потянулся, но я его выхватила и ударила на отмашку. Он схватился за грудь. Я не сразу поняла, думала, он меня обманывает, а он дошел до кровати и умер. Пыталась ему как-то помочь, но всё бесполезно было. В итоге сама скорую и полицию вызвала.

Убийство признали умышленным, алкогольное опьянение девушки признали отягчающим обстоятельством, смягчающих не нашли. Пока Наталья отбывает срок в колонии, её дочь воспитывают родственники мужа.

«Позвонил брату и сказал, что можно заказывать два гроба»

32-летняя Люция попала в колонию не впервые. Она освободилась незадолго до замужества, на тот момент её главной целью было возвращение к нормальной жизни — восстановление отношений с родителями и детьми, поиск работы. Но сейчас она отбывает девятилетний срок.

— В 2014 году я встретила мужчину, с которым много лет назад была знакома. Мы начали встречаться, он, как и я, тоже был из обеспеченной семьи, жил с родителями. Ему тогда исполнилось 39 лет. Он был бывшим наркоманом, но на тот момент восемь лет уже не кололся, не пил. Он тоже за ум взялся, на этом и сошлись. Он не пил, я не пью, родители нарадоваться не могли, — рассказывает Люция. — Мы жили вместе в коттедже с его родителями. В 2016 году расписались. Всё прекрасно было, но спустя восемь месяцев он запил и начал распускать руки. Я работала в ресторане, но из-за побоев иногда не выходила на работу, меня подменяли.

Первый раз Люции досталось после того, как она забрала мужа из наркологии. Он сорвался, и его отправили на лечение, долго он там не вытерпел, надавил на жалость, и его забрали домой. Он снова выпил.

— Не соображал, что делает. Начал бить меня по лицу, по телу, пинал ногами. Он мужчина ростом метр восемьдесят, и я метр шестьдесят, как мне с ним справиться? Его родители тогда нас разняли. Я собралась и уехала к маме. На работу не вышла из-за синяков и сломанного ребра. Подходила к участковому, он сказал, что ему будет «административка» или сутки, ну, и он столько лет не пил, может, из-за этого и сорвался. Жалко его стало, муж всё-таки.

Пить мужчина не бросил. Как-то Люция вернулась поздно с работы, муж начал распускать руки, поэтому она развернулась и уехала ночевать к своим родителям. Утром вернулась домой, чтобы переодеться и пойти на работу, но в ресторане больше не появилась.

— Я приехала домой, он опять начал распускать руки, сломал ручку на межкомнатной двери, которая фиксирует дверь. Затем зашел в комнату с первым ножом, я разговорами его отобрала. Он пошел курить, потом вернулся со вторым ножом. Его, как и третий, я сумела забрать. Меня он не выпускал из помещения, закрыл двери, отобрал документы, ключи. Когда пришел с четвертым ножом, то начал хватать меня за волосы, бить головой о стену. Я не могла встать с кресла — он на протянутой ладони держал нож, если бы я встала, то напоролась на него. Я выхватила нож за лезвие, толкнула мужа и ударила его. Один удар — и сразу в сердце. Я вызвала скорую, полицию. Все сразу приехали, хотя я до этого звонила, когда он выходил курить. Мне в наркологии сказали, что раз он пьяный, то пусть три дня полежит, а потом его заберут. В полиции говорили, что пока он мне ничего не сделал, то они и не приедут. Правда, на суде ничего из этого не учли, даже побои. А ведь он когда курить ходил, то звонил всем и говорил, чтобы никто не приезжал. Мол, нас дома не будет. А брату сказал, чтобы он приехал через несколько часов и по пути заказал два гроба.

Почему женщины живут с тиранами?

Мы спросили у психиатра, почему супруга часто прощает мужу рукоприкладство, чем грозит такое принятие жестокости и как выйти из таких порочных отношений.

— Основная проблема — толерантность к неприемлемому поведению в таких близких отношениях. Получается, что если есть такая устойчивость к боли у женщин, то растет амплитуда агрессии с другой стороны. Она это понимает, каждый раз прощает, и, следовательно, допустимость следующего шага становится всё выше. Потом возникает выбор «или я, или ты», но по большому счету его быть не должно. Такие отношения называют созависимостью — это когда человек зависим от таких нездоровых отношений. Она проявляется в том, что у человека растет толерантность, терпимость к неприемлемому поведению. Он может вытерпеть всё большее и большее количество боли, не считая это чем-то ужасным, — говорит доктор медицинских наук Татьяна Раева, заведующая кафедрой психиатрии и наркологии тюменского медуниверситета.

По мнению эксперта, в таких отношениях внутренний мир человека, страдающего от рукоприкладства и постоянно прощающего своего партнера-тирана, заполняется обидой, болью, негативом. Такие модели поведения усваиваются, когда, например, женщине страшно остаться одной, она боится, что у нее отберут ребенка, она уверена, что бывший не оставит ее в покое, и прочие мифы.

Но выйти из таких созависимых отношений, говорит доктор медицинских наук, всё-таки можно:

— Практики преодоления такой модели поведения начинаются с понимания того, что происходит со мной. Это уже ключ к выстраиванию тактики выхода из этого состояния. Если люди боятся обращаться за профессиональной помощью к психотерапевтам, то есть масса литературы по выходу из созависимого поведения. Например, научно-популярные книги профессора Валентины Москаленко, там описаны упражнения, идеи, способы работы с эмоциями.

Приходилось ли вам сталкиваться с рукоприкладством в отношениях? Поделитесь в комментариях.