Лежат по трое на квадратный метр

У меня совсем недавно закончился отпуск. Буквально в этот понедельник. Я провела его не совсем обычно. Точнее, совсем необычно.

В то время, когда мои друзья отправлялись в теплые иностранные края, я поехала в леса Калужской области. Мой друг Иван из Казахстана пригласил меня туда на раскопки.

Дело в том, что он уже много лет состоит в поисковом отряде, который, кстати, является одним из старейших на территории СНГ, и по нескольку раз в год выезжает на Вахты Памяти. Когда он предложил мне присоединиться к их отряду, я думала недолго. Идея с проживанием в палатках с полевой кухней и кострами мне очень понравилась. Чтобы добраться до лагеря пришлось воспользоваться всеми видами транспорта, кроме водного, разве что. Сначала я добралась на поезде до Омска, где встретилась с ребятами из Петропавловска. Мне выдали парадный камуфляж и берцы. Переодевшись, я почувствовала себя частью чего-то важного. Опасалась, конечно, что, когда приедем в лес, меня будут оставлять в лагере с поварешкой у костра и на работу так и не попаду. Но ребята мои опасения развеяли, пообещав брать на раскопки. После поезда нас ждали три с половиной часа на самолете до Москвы, затем метро, электричка и пять часов автобусом.

Прибыв в лагерь, поняли, что попали. Организаторы немного оплошали, разделив огромную территорию на маленькие кусочки, и предложили нам ставить палатки на одной из таких клетушек почти у дороги. Мы не растерялись и захватили территорию рядом, расширили свой лагерь и стали обживаться. Готовить мне не пришлось – кухня была общей. Но лучше бы я варила для своего отряда – он состоял из девяти человек – сама. Повар, которому приходилось кормить почти 500 участников Вахты Памяти, явно не справлялся. Поэтому макароны у него больше напоминали клейстер, чем что-то съедобное, гречку можно было употреблять только с гигантским количеством кетчупа, а рис я и вовсе не рисковала брать. Но на самом деле это волновало мало. Как и тот факт, что отдельный костер для каждого лагеря иметь не полагалось. Отсутствие горячего чая и возможности просушить вещи после дождя, затянувшегося почти на неделю, принесли свои плоды – мы мерзли, кто-то кашлял, кто-то чихал. Но, как сказал командир нашего отряда Андрей, когда поднимаешь бойцов, не имеет никакого значения, дождь на улице, снег, ветер или палящее солнце. Например, ребятам, которые по семь лет занимаются поиском погибших, приходилось бывать и на болотах, где тела бойцов даже не успели до конца разложиться.

Мы же копали в роще. Эта работа вызывает смешанные чувства. Сначала я думала, что будет жутко. Но когда нашли первого бойца и велели мне приступать к раскопу, ничего подобного я не испытала. Было странно видеть молодой лес, деревья, корнями растащившие останки, и понимать, что когда-то здесь было поле. Шли бои. Кругом остались воронки от взрывов, которые никогда не зарастут. На этой территории – роща Сердце находится в Барятинском районе Калужской области – погибли десятки тысяч человек. Находясь там, сразу вспомнила стихотворение Игоря Растеряева, которое услышала там же, на вахте. Ведь действительно бойцы лежат по трое на один квадратный метр. В первом раскопе, на котором я работала, было двое. Поднимая их, я понимала, что они наверняка младше меня. Они воевали за свою страну, а их родные даже не знают, как закончилась их жизнь. Я, кстати, к своему стыду, слушая ребят из отряда, понимала, что совсем ничего не знаю ни о войне, ни о том, кто из моих родственников принимал в ней участие, где воевал, и погиб ли там кто-то. Надо теперь это обязательно выяснить...

Я была и в антропологической палатке. Там помогала очищать и разбирать останки. Наблюдала за тем, как их измеряют. Выяснилось, что одному из обнаруженных в первые дни бойцов не больше 22 лет. И он погиб за свою страну. Как в песне: «Не хотел он героем быть, не хотел, да его заставили». А я стою и смотрю на то, что от него осталось. Мне 25 и все. Я жива и ничего не сделала даже для какого-то одного человека, не то что для целой страны. От этого на душе как-то печально. Хотелось оказаться там в те времена и тоже воевать с фашистами, приносить пользу. Но я не там.

Пыталась быть максимально полезной на вахте и не подвести друга, который меня туда позвал. Надеюсь, что получилось. Всего я подняла троих бойцов – двух сама с мальчишками из Архангельска, а еще одного, когда помогала поисковикам из Тулы.

Возвращаясь домой, поняла, что теперь не смогу проводить отпуск по-другому и мысленно составляла список вещей, которыми нужно обзавестись к следующей вахте.