Замкнутый круг: тюменский общественник о трагедии в Забайкалье и нежелании военных всё исправить

В Забайкалье солдат из Вагая Рамиль Шамсутдинов открыл стрельбу по своим сослуживцам. В результате погибло 8 человек, а двое находятся в госпитале. Среди пострадавших есть и призывник из Аромашево.

Тюменец Максим Шереметьев несколько лет проработал в военкомате, поэтому он не понаслышке знает, как работает призывная система. Сейчас он продвигает свой военно-патриотический проект «Достойный выбор». Его не оставила равнодушным история с Рамилем Шамсутдиновым, поэтому он написал открытое письмо исполняющему обязанности руководителя Общественной палаты России Вячеславу Бочарову. Максим Шереметьев считает, что офицеры армии не умеют работать с солдатами, что становится причиной множества проблем. Почему он так думает, читайте ниже.

Я два года служил на срочной службе, пять лет работал начальником отдела призыва в военном комиссариате, и мой жизненный и профессиональный опыт говорит о том, что данный поступок совершил человек, которого довели до крайности. Я не знаю лично Рамиля, но та информация, которая опубликована, те интервью родных, знакомых, педагогов позволяют создать образ спокойного, уравновешенного человека, который готовился и с желанием уходил служить 4 месяца назад.

Понимаю, что в данной ситуации Рамиль осознавал свой поступок и, конечно же, он будет за него наказан... Но есть шанс, чтобы такие инциденты не повторялись.

Основная проблема, которую я вижу уже много лет и о которой говорят руководители патриотических организаций, — неумение и нежелание большинства офицеров в частях, работающих с молодым пополнением, вести действительно воспитательную работу, а также попустительство в случаях проявления неуставных взаимоотношений.

В военных учебных заведениях учат хороших инженеров, командиров и других специалистов, но не уделяют должного внимания передаче навыков по простейшему командообразованию. «Прокачать» роту за косяк одного военнослужащего — это не пример педагогического подхода, а разжигание конфликта внутри коллектива.

Когда работал в тюменском военном комиссариате, часто предлагал поработать над модернизацией системы допризывной подготовки. Мне тогда говорили: «У тебя есть своя работа — ею и занимайся, не надо ничего придумывать, для этого есть академия».

Когда я начал заниматься общественной деятельностью и задавал такие же вопросы первым лицам Министерства обороны — почему ничего не меняется, почему не слушаются наши предложения? Тогда мне ответили, что у меня была возможность что-то изменить, когда я работал в военном комиссариате. Такой замкнутый круг. Там мне не давали и здесь не дают. Как изменить ситуацию?

Официальная статистика говорит, что только 19% призванных в армию идут подготовленными к службе. По своему опыту знаю, что эта цифра намного меньше. Для абсолютного большинства служба в армии — это стресс. Мне сейчас приводят доводы, что армия сейчас — это детский сад. Я считаю, что это не так. Часть людей вообще туда не следует отправлять. Так мы исключим инциденты.

Насколько мне известно, Министерством обороны создана прямая линия, для того чтобы в сложной психологической ситуации военнослужащий мог обратиться за помощью. Но с большой вероятностью решение выявленной проблемы будет поручено непосредственному руководству данного военнослужащего, что, несомненно, повлечет за собой только дополнительные проблемы.

Самыми главными помощниками в воспитании и поддержке молодого военнослужащего являются родители, но, как мы видим со слов отца солдата, беспокойство родных абсолютно игнорируется в сложных ситуациях. Ситуация требует широкого обсуждения и рассмотрения следующих предложений:

1. Министерству обороны изучить опыт реализации проекта «День тренингов в армии» с целью разработки и внедрения в действующие воинские части технологий, направленных на повышение уровня морально-психологического состояния и воинской дисциплины военнослужащих.

2. Усилить работу с курсантами высших военных учебных заведений в плане получения дополнительных педагогических навыков, возможных к применению в воинском коллективе для сплочения «человеческими» методами.
   

3. Рассмотреть возможность создания единой линии психологической поддержки силами независимых общественных организаций с выработкой алгоритмов взаимодействия со структурами Министерства обороны. А также провести массовую информационную кампанию среди призываемой и проходящей службу молодежи и их родителей о возможностях получения помощи.
   

4. Рекомендовать военным комиссариатам создать условия патриотическим и ветеранским организациям для изучения молодого пополнения в период призывной кампании и с последующим шефством над призывниками в период прохождения военной службы.

Мы видим, что существующая система не работает. Я за то, чтобы срочную службу по призыву отменить. За то, чтобы большинство людей, которые хотят служить, проходили военные сборы, а потом заключали контракт, если им понравится. Хочу, чтобы у нас была не такая огромная, но очень мобильная и профессиональная армия.

У нас могут быть молодые офицеры, которые хорошие военные, но они не умеют работать с призывниками. Многие, кто служил в части, где Рамиль, говорят, что виноват в ситуации офицер. Ситуация сложная, требует разбирательства, и не хочу, чтобы всё закончилась тем, что в очередной раз ничего не поменяется. Это трудно за раз решить, но надо что-то делать.

К делу солдата из Вагая Рамиля Шамсутдинова, расстрелявшего восемь человек в военной части 54160, необходимо привлечь гражданского адвоката. Об этом в беседе с 72.RU говорит бывший представитель областного комитета солдатских матерей Эльвира Тарасенко, которая специализировалась по Дальнему Востоку.