Не хочу быть ЧБР!

В детском саду у воспитателей и медработников есть такой неофициальный диагноз – ЧБР, часто болеющий ребенок. Им «награждают» тех детей, которые большую часть своего садикового бытия проводят дома, потому что постоянно болеют. Для родителей это настоящая мука. Хорошо, если выручают бабушки или дедушки, а если нет, то кому-то приходится распрощаться с карьерой и проводить время с малышом.

У каждого в ЧБР – свой путь. Мой начался еще с роддома. Я появилась на свет в одном из тюменских, тогда еще советских, родовспомогательных учреждений. И была совершенно здоровой четырехкилограммовой девочкой. Однако судьба распорядилась так, что буквально на второй день после рождения в незажившую еще ранку от пуповины мне занесли инфекцию. Начался сепсис – заражение крови. Правда, первое время никто из врачей ничего особенного не предпринимал, только наблюдали. Мама начала бить тревогу, ведь температура росла, а я теряла силы. Но сделать она ничего не могла – медики оставались равнодушны. Тогда папа написал письмо в горздрав, в ответ на него в роддом отправили комиссию. Это меня и спасло – таким образом удалось пробить стену равнодушия.

Говорят, потом главного врача этого роддома сняли с должности, но моим родителям это было слабым утешением. У них начался в жизни больничный период. Два месяца после роддома я пролежала в больнице. В то время малыши находились в палате одни – мам к ним не пускали. Но так как я была тяжелой больной, то моей маме разрешалось за мной ухаживать в течение дня. До вечера она находилась рядом, попутно следила еще и за другими ребятишками в палате, к которым родителей не пускали. А на ночь уходила в больничный подвал, где по очереди спали на одной кровати такие же бедные родительницы.

Несколько раз мне переливали плазму. Затем начался остеомиелит – делали операцию на одной ноге. Бесконечные капельницы, уколы, антибиотики, сейчас уже сложно восстановить всю картину целиком, разве что можно поднять сухие записи в моей медицинской карте.

Спустя два месяца меня выписали домой, и вроде бы здоровье стало постепенно восстанавливаться. Конечно, я по-прежнему была довольно слабым ребенком, но жила уже вполне полноценной детской жизнью. Ровно до тех пор, пока не попала в детский сад. Там сразу же болячки посыпались на меня рекой. Мало того, что я постоянно простывала, к этим недугам добавилась инфекция мочевыводящих путей. Карточка пухла на глазах, а ее корешок надолго украсила цветная полоска, свидетельствующая о диспансерном учете. Больницы города я изучила досконально, равно и как их обитателей, ведь мне приходилось там хотя бы раз в году да полежать.

Сначала это был мезодонит с аппендицитом – ночью заболел живот, и скорая увезла меня в больницу для экстренной операции. Потом воспалялись гланды – тоже довольно длительный период моей жизни. Ну и так далее. Воспитатель в детском саду уже заподозрила мою маму в том, что у нее имеется какой-то медицинский блат, так как не может быть, чтобы ребенок так часто болел. Педагог предположил, что мы просто сидим дома, а для разнообразия посещаем садик. Эх, если бы это было так!

Но ярлык часто болеющего ребенка у меня был вполне заслуженным, и я уже начала постепенно привыкать к своему странному полудомашнему-полубольничному существованию. Научилась плести чудесных чертиков и рыбок из окрашенных трубок от капельниц и собирала в железную коробочку использованные иглы от шприцов. Но несмотря на привычку иногда отчаяние захлестывало меня, и порой при встрече с родителями я не могла вымолвить ни слова – комок стоял в горле, просто хотелось домой.

Потом был первый класс, две четверти которого я снова пролежала в больнице. На учебе это не сказывалось – я прекрасно занималась дома, а потом приходила в школу и писала контрольные на отлично. Однако друзей в классе от такого существования не прибавлялось. В больнице я общалась с такими же ребятами, как я, некоторые из них лежали там уже по полгода. Этот мир был понятен и предсказуем – больничная еда, врачи и медсестры, прием лекарств, занятия с приходящим учителем. Но нужно было жить в другом, а там редко кто понимал, как тяжело приходится жить такому ребенку. Напротив, люди считали, что я окружена заботой, расту, как роза в оранжерее. Да, это было так, но от одиночества не избавляло. Уже немного повзрослев, я перестала так часто лежать в лечебных учреждениях, но болезни не прекратились. Бронхиты чередовались с воспалением легких. Снова уколы, антибиотики. Такое количество лекарств окончательно сгубило мой кишечник. Затем начался жуткий дерматит.

Какие только методы мои родители не испробовали, чтобы избавить меня от новой напасти. Из самых экзотических вспоминается жутко вонючий барсучий жир, а также не менее омерзительный горелый желток яйца. На какое-то время спасали гормональные мази, но часто их применять было нельзя, так как это вредило организму. Мы посетили многих специалистов – беседовали с каким-то модным профессором, смотрели радужку глаза, обошли дерматологов. Однако облегчения не наступало. А я вошла в переходный возраст, хотелось нравиться, общаться со сверстниками. Но как можно было свободно это делать, если просыпаясь утром, ты точно не знаешь, что у тебя «выскочит» – экзема на руках, шелушащееся пятно на лице или красные точки над губой. Да, еще добавилась жуткая себорея – мама спасала меня луковыми масками. Они помогали, но запах волосы источали жуткий.

Моя жизнь начала меняться с того момента, когда один замечательный дерматолог направил меня на прием к иммунологу, да и потом принимал активное участие в моем выздоровлении. Помню, я пила какие-то травы по хитрым схемам, глотала бактерии, принимала коктейль из гранатового и лимонного соков и, кажется, чеснока, делала физиопроцедуры и принимала минеральные ванны. Не берусь точно описать процесс излечения – сейчас, к сожалению, плохо его помню. Но годам к 15–16 организм пошел на поправку – я забыла о дерматите, кишечник заработал, стала меньше простывать. Конечно, особую роль сыграл и мой личный настрой – я не унывала, старалась заниматься спортом и с оптимизмом смотрела в будущее, веря, что рано или поздно наступит момент, когда я сама себе скажу, что я полностью здорова.

Такой момент наступил. Уже в университете о своих болячках я и не вспоминала. Потом вышла замуж, родила здорового ребенка. Врач-гинеколог, услышав мою историю болезни, ужаснулась – как рожать-то буду. Но я справилась благодаря врачам, которые смогли грамотно оказать мне помощь, поддержке родных и собственному боевому настрою. И когда мой ребенок пошел в детский сад и начал часто болеть, я уже знала, что делать.

Комментарий специалиста

«Каждый ребенок исключительно индивидуален. Даже болея одними болезнями, дети болеют по-разному, – считает главный педиатр Тюмени Надежда Казакевич. – Не стесняйтесь спрашивать своих участковых докторов, они-то уж точно про ваших детей знают все или почти все. Нет универсальных советов, как сохранить здоровье и укрепить его. Начните с малого – режима дня, питания и мира в семье».

Как отметила Надежда Владимировна, период адаптации здоровья ребенка в детском саду может длиться до года, и родителям нужно быть готовым пережить этот сложный период жизни. «При частых болезнях нужно консультироваться у иммунолога и посещать детский сад до момента повышения температуры у вашего малыша, – сказала Надежда Владимировна. – Дети должны болеть и вырабатывать собственную защиту от всех вирусов».