Дмитрий Новиков, лауреат Всероссийского конкурса «Учитель года России-2013»: «Искусство педагога – это искусство соблазна»

В начале октября были объявлены результаты Всероссийского конкурса «Учитель года России – 2013». Учитель информатики тюменской средней школы №64 Дмитрий Новиков прошел в финал этого профессионального состязания и стал одним из пятнадцати лауреатов. В беседе с корреспондентом 72.ru он рассказал о плюсах ЕГЭ и электронных журналов, о том, почему нельзя запрещать пользоваться смартфонами на уроке, о тонкостях педагогического мастерства и о многом другом.

Конкурс «Учитель года России» проводится с 1990 года. Его организаторами выступают Министерство образования и науки Российской Федерации, Профсоюз работников народного образования и науки Российской Федерации, «Учительская газета». Ежегодно победители региональных конкурсов встречаются в финале Всероссийского состязания «Учитель года России», где демонстрируют последние достижения в сфере учительских практик. Напомним, в прошлом году в пятерку победителей вошел наш земляк Дмитрий Коляденко, преподаватель физики, физической культуры тюменской гимназии №16.

– Дмитрий Михайлович, расскажите о прошедшем конкурсе. Каким образом были организованы этапы?

– Конкурс «Учитель года России» состоит из трех этапов – муниципальный, региональный и всероссийский. Победители регионального этапа, а их было 79, приняли участие в первом этапе финала. Он включал три испытания. Первое – представить свой педагогический опыт. Второе – провести урок, на котором я демонстрировал, есть ли соответствие между тем, что я перед этим презентовал как свою педагогическую идею, и тем, что на самом деле делаю на занятиях. Сложность заключается в том, что тебе предстоит занятие с незнакомыми детьми на тему, не известную заранее. Занятие я проводил в обычном десятом классе средней школы Подольска, где состоялся первый этап. Второе и третье испытание – беседа с родителями и беседа с детьми – тоже проходили в этой школе с реальными родителями учеников этой школы и детьми. Вопросы для бесед я также заранее не знал.

– О чем вы разговаривали с ними?

– С родителями я беседовал на приготовленную ими тему карманных денег, а с учениками – на тему самостоятельности.

– Что произошло потом?

– По итогам этих испытаний выбрали 15 человек, которые прошли во второй этап. Они стали лауреатами конкурса, и я вошел в их число.

– Когда соревнование для вас закончилось?

– Второй этап состоял из дискуссии и мастер-класса. Дискуссия показалась мне несложной. Нас разбили на группы и сформулировали вопросы. В роли модератора выступал журналист из «Новой газеты». Нам нужно было минут 40 обсуждать тему обучения детей с особыми образовательными потребностями и высказать свою позицию.

– Какие категории обучающихся подходят под это определение? Это дети с аутистическими чертами?

– Да, но не только. Это и дети с особенностями развития, и одаренные дети, и ученики, чьи родители приехали в нашу страну на заработки. Они плохо владеют языком и поэтому не понимают предмет. Все эти категории школьников нуждаются в особом подходе.

– А что представлял собой мастер-класс?

– Нужно было продемонстрировать все свое учительское мастерство. Я думаю, что здесь мне не хватило предметной составляющей. Я по образованию являюсь философом и в своем выступлении постарался соединить философию и информационные технологии. Наверное, философия перевесила, и именно это не позволило мне пройти дальше, в третий тур. В нем выбрали пятерку победителей, лучшим из которых стал Андрей Сиденко.

– Испытывали ли вы обиду или разочарование?

– Нет, потому что я точно знаю, что нахожусь на своем месте. Когда мы смотрели мастер-классы друг друга, уже на этой стадии стало ясно, кто чего стоит. В этом конкурсе важно занять именно свое место. И мне кажется, что у меня это получилось. Андрей Сиденко – достойный победитель, и я горжусь, что выиграл наш с ним предмет – информационные технологии. Правда, я думал, что победит учитель из Дагестана, который тоже вошел в пятерку лучших. А насчет себя – не исключаю возможности участия в конкурсе еще раз в другом статусе. Я мог бы выступить как учитель литературы, иностранного языка или начальных классов. Мое первое образование это позволяет.

– Победители встречались с министром образования Дмитрием Ливановым и президентом Владимиром Путиным. Была ли у лауреатов такая возможность?

– Да. Победители общались с ними еще и в рамках последнего конкурсного задания, поэтому у них получилось целых две встречи. Лично мне больше запомнилась встреча с министром, на которой также присутствовал и помощник президента Андрей Фурсенко, бывший министр. В ходе непринужденной беседы мы, учителя, смогли задать им все свои вопросы.

– О чем вы спросили министра?

– Перед поездкой на конкурс меня приглашали на молодежный портал, где дети передали мне свои пожелания – их вопросы «наверх». Один из них касался электронных учебников. Министр сказал, что масштабное внедрение произойдет ближе к 2015 году. Проблема заключается в том, что мы затрагиваем интересы издателей, которые заинтересованы в продаже учебников. Но в век информационных технологий им придется перестраиваться и иначе организовывать продажи. Выиграет тот, кто первым перестроится. А министерство и школьники уже готовы к этому. Система готова разрешить носить в школу гаджеты и искать способы, где они будут включены в образовательный процесс. Кстати, именно этому был посвящен мастер-класс Андрея Сиденко. Дети привыкли к чему? Заходишь в кабинет – выключи телефон. А он, напротив, показал, как можно использовать смартфон на уроке.

– А что со школьной формой?

– Почему министерство интересуется одеждой школьников, а не более серьезными вещами – действительно сложный вопрос. Министр согласился со мной, что обсуждение одежды на государственном уровне выглядит странным. По его словам, эта проблема носит религиозный характер.

– И какова ваша позиция по этому поводу?

– На мой взгляд, детей нельзя выгонять из класса, в чем бы они ни были одеты. Я буду учить всех – и в форме, и без формы, и с длинными волосами, и без волос, хотя многие коллеги со мной не согласятся. Здесь мы уже наблюдаем конфликт образов жизни. Учитель должен сделать свой образ жизни понятным, например, для детей, воспитанных в исламе. Запрещать что-то бесполезно, ведь насильно мил не будешь. А искусство педагога – это, в первую очередь, искусство соблазна. Ведь так и в любви: ты выбираешь спутника жизни не потому, что он тебя заставил, а потому что он тебя соблазнил.

– А какие вопросы вы задавали по поручению коллег?

– Я спросил, когда будет осуществлен переход на электронный документооборот. Сейчас мы ведем и бумажный, и электронный журнал, дублируя информацию. Лично мне это неудобно. В электронном документе, помимо всего прочего, еще и автоматически формируется отчетность. Не нужно вручную считать, скажем, пропуски. И я был приятно удивлен, узнав, что переход к электронным журналам – прерогатива не министерства, а исключительно самих школ. Если они готовы отказаться от двойной работы – не нужно ждать никаких приказов. Часто звучат слова о свободе учителя, но при этом люди забывают, что свободу ему никто не даст, если он сам ее не возьмет. Я считаю, что в Тюмени часть школ уже готова к отмене бумажных журналов.

– Разве легко будет осуществить этот переход? Пожилым учителям, наверное, проще пользоваться проверенными методами.

– Я работаю на губернаторских курсах «Расширяя горизонты» и лично обучил массу людей, не знакомых с компьютером. Бабушки относятся к этому с большим энтузиазмом: ведь, освоив Интернет, они смогут следить за оценками внуков. А что касается пожилых учителей, они тоже охотно идут на курсы и успешно осваивают новые для себя технологии. Так что единственная проблема, связанная с введением электронных журналов, – это оборудование. Необходимо, чтобы у каждого учителя на рабочем месте находился качественный компьютер, а в школы желательно уже вводить беспроводные технологии. В городе найти на это средства можно. В области, конечно, качество связи в отдельно взятых деревнях оставляет желать лучшего, и в них, видимо, вводить электронные журналы не стоит.

– Вернемся к конкурсу. Какие впечатления у вас остались от встречи с президентом?

– Естественно, мы не могли задать ему вопросы, затрагивающие наши частные интересы. Уровень президента – совершенно другой. Все вопросы пришлось обобщить, и получилось не так интересно, как могло бы быть. Мы понимали, что ответы можно найти самостоятельно в Интернете, и, в общем-то, Владимир Владимирович именно так и сказал. Но все же я спросил его: «Чем я, простой учитель, могу помочь вам, президенту?». Он – пожилой и усталый человек. Я – молодой и сильный учитель. И нас таких – сотни и миллионы. Кто от кого должен ждать помощи?

– Что вам ответил президент?

– Лучшее, что мы можем сделать для него, – это работать не покладая рук. Каждый из нас может многое сделать для страны, просто хорошо работая на своем месте.

– А были ли затронуты наболевшие вопросы ЕГЭ? Ученики жалуются, что из-за подготовки к нему они не успевают готовить домашние задания по остальным предметам.

– ЕГЭ существенно изменится, но никуда не исчезнет. Если детям тяжело, они должны расставить приоритеты. Все зависит от того, чего они хотят. Я здесь выступаю за максимальную свободу. Если ребенку нужен обычный аттестат и три ЕГЭ для поступления – пусть готовится только по этим предметам, а остальные сдает на тройку. В итоге у него освободится много времени.

– А как же качественное всестороннее образование?

– Если ученик хочет получить именно такое образование – что ж, пусть тогда готовится по всем предметам. Это только его выбор. Возможно, ЕГЭ суживает горизонт, но, по сути, это очень простой экзамен. К тому, чтобы сдать его на приемлемый балл, я подготовлю ученика за полгода. Чтобы получить тройку по математике – а это уровень седьмого класса – нужно решить пять типовых задач. Научить в 11-м классе пяти задачам за 8-9 класс – буквально вопрос недели.

– Получается, ужасы ЕГЭ преувеличены?

– Надо же чем-то пугать народ и о чем-то говорить. На мой взгляд, сдавать ЕГЭ нужно по всем предметам, которые изучают в школе, тогда у этого экзамена появится больший смысл. У ЕГЭ большие перспективы, но здесь главное – не оценка. Мы учим предмету, мы учим жить. Когда я был школьником, мне было интересно учить предмет, даже если преподаватель мне был неинтересен. И я хочу, чтобы дети интересовались тем, что стоит за личностью учителя. В любом случае, ЕГЭ объективен, и он существенно лучше всего, что было раньше.

– Есть ли у вас свой личный секрет успеха?

– На курсах в рамках программы «Расширяя горизонты» я работаю не только с инвалидами и с детьми в летних лагерях, но и с подростками, которые оказались в заключении. Это люди со сложной судьбой, и нужно верить, что у каждого из них есть возможность стать лучше. Нужно увидеть в человеке частичку добра и сделать все, чтобы она проросла – и неважно, на каком уроке это случится. Важно, чтобы не предмет превалировал на уроке, а человечность. Важно, чтобы каждый имел право стать лучше. Кстати, я стал намного лояльнее относиться к детям, которые плохо себя ведут на уроках. Поработав с детьми в заключении, понимаешь, что дети в школе – просто ангелы, только за шумом и гамом нужно увидеть прекрасные сердца.

– Это ваш совет коллегам?

– Не думаю, что я имею право советовать что-то другим учителям. Я у своих коллег только учусь и, напротив, готов выслушать все их советы.