Я обнимаю батарею

Утро мое начинается не с кофе. И даже не с унитаза. Продрав глаза и скатившись с постели, я летяще-шатающейся походкой подхожу к окну. Смотрю наружу, пытаясь угадать температуру, и с напрасной надеждой щупаю батарею.

Газеты пишут, что тепло дадут тогда, когда целых пять дней на улице будет холоднее восьми градусов. Тем временем весь город мерзнет в своих квартирах. Охладиться наши стены уже успели, а нагреться за короткий день с +12 (вот жара!) не могут. Сидим, ждем похолодания, предвкушая, как успеем задубеть. И подходим по утрам к батареям.

Конечно, температура, несмотря на промозглость, все еще плюсовая, и граждане в безопасности. Мы ничего себе не отморозим, нам просто не очень комфортно жить. Ну, так когда это было бедой? Можно и потерпеть.

Долгосрочные прогнозы погоды вроде бы обещают скорое падение ртутных столбиков. А вдруг все это обман, и нас ждет необычайно теплый октябрь? Весь месяц днем +12! А ночью, чтоб не расслаблялись, легкий минус, но так, чтобы среднесуточная не упала. Вот оно, бабье лето по-нашенски: на улице паримся в теплых куртках, в автобусах задыхаемся при закрытых окнах, дома и на работе мерзнем.

Я, конечно, понимаю, что тут никто не виноват. И тепло нельзя просто так гонять, и нормативы какие-то должны быть. Уж точно ни при чем дяденька, который в Тюмени сидит у вентиля с теплом. Да и труд законодателей я очень уважаю, но начинает казаться, что когда этот закон выходил, что-то пошло не так. Да, люди мерзнут каждую осень, но тепло мы все равно давать не будем.

Уже подумываю бросить нынешнюю работу и устроиться на сталезавод – поближе к цинковой ванне, где температура в несколько сотен градусов. А жена ругается, требует привезти с дачи электрический обогреватель и для верности купить еще один. Покупать я, конечно, ничего не буду – подумаешь, потерпит пару недель. И дачный сезон еще не закрыт – обогреватель мне там нужнее: пока домик дровами не протопишь, там еще холоднее, чем в городе. А здесь мне не нужно лишнее тепло – меня греет бабье лето на улице, душный автобус и надежда на то, что однажды утром батарея под моей рукой окажется теплой.

Предыдущие записи автора:

• Хочу одного – стать рантье

• Не прислоняться

Михаил Туполи
37 лет. Потомок эмигрантов в третьем поколении, но Россию любит, как родную мать.
С трудом терпит человеческую тупость (несмотря на фамилию) и самоограниченность, понимая при этом, что сам такой же.
Любит читать чужие стихи и петь чужие песни.
Разведен. Вторично женился.
Лучшее место работы – мебельный цех в Зайково.