Вдохновиться нелепой идеей

Когда заводишь речь о крахе СССР и советской плановой экономики, многие любят порассуждать о заговоре. Я хочу показать, что схожие экономические явления развивались одновременно во многих частях Земного шара, что ставит версию о заговоре под сомнение.

В 1952 году Сталин считал, что только одна страна в мире достаточно экономически развита, чтобы немедленно приступить к построению коммунизма. Какая это страна? Скорее всего, вы сейчас ошиблись, потому что эта страна Англия. Родина промышленной революции, первой в мире коллективизации («огораживание»), утопического социализма и одного из первых в мире центральных банков.

Так вот, о центральных банках. Нет ли среди ваших знакомых людей, обожающих с видом знатока сообщить, что Федеральная резервная система США является частной структурой, а потому всемирный заговор, Ротшильды-Рокфеллеры – и пошла плясать губерния? Вероятно, есть, потому что обвинять ФРС США в российских бедах сейчас довольно модно. В защиту ФРС могу сказать, что когда она создавалась в 1913 году, многие центральные банки мира были частными, так что ничего необычного в такой форме не было.

Банк Англии с момента своего создания в 1694 году и по 1946 год тоже являлся абсолютно частной структурой. Что не помешало ему утонуть в целой волне национализации после Второй мировой войны, судите сами: в 1946 году британцы национализировали гражданскую авиацию, в 1947 году – угольную промышленность и телекоммуникации, в 1948 году – транспорт и электроэнергетику, в 1949 году газовую отрасль, а в 1951 году – черную металлургию. Таким образом, Сталин имел все основания год спустя поговорить о перспективах коммунизма в Англии. Правда, в Англии многопартийная система: когда к власти приходили консерваторы, они что-то приватизировали, затем лейбористы снова это национализировали. Но бывали ситуации, когда даже консерваторам приходилось принимать решения о национализации: так поступили в 1971 году с компанией Rolls-Royce Ltd., чтобы избежать ее банкротства.

Думаете, движение в сторону национализации существовало только в Англии? Не только. Во Франции в руки государства в 1945–1946 годах перешли пять крупнейших банков, это было 60% банковского капитала страны, а в 1982 году Миттеран национализировал еще 36 банков. Не говорю уже про «мелочи» вроде «Рено».

И вот это движение к 1980-м годам по всему миру сдулось. То есть не только Косыгин спасовал перед трудностями плановой экономики (о чем я говорил в прошлый раз), это был общемировой процесс. Тэтчер в Великобритании в 1981 году передала в частную собственность компании British Aerospace и Cable&Wireless, и это было только начало: 1984 год – British Telecom, 1986 год – British Gas, 1987 год – British Airways, Rolls-Royce и BAA (оператор аэропортов), 1988 год – British Steel, 1989 год – местные водоканалы. Во Франции первый закон о приватизации был принят в 1986 году, затем обновлен в 1993 году, список его «жертв» впечатляет: Banque Nationale de Paris, Rhone-Poulenc, Elf Aquitaine, Renault, Pechiney, France Telecom, Gaz de France, Areva, Electricite de France, EADS, Credit Lyonnais, Air France. Еще более преуспела Испания: если в 1970-х годах ее госсектор превышал 90% ВВП, то испанцам удалось снизить его до 30% ВВП.

Что такого произошло, что передовые страны мира кинулись из огня в полымя? Дело в том, что ведущие государства планеты испытывали сильный бюджетный дефицит, как следствие – инфляцию. Объясняется эта неприятность крахом мировой колониальной системы. Например, для Англии очевидна хронологическая связь между потерей в 1956–1957 годах Суэцкого канала и дешевого выхода в Азию, началом в 1960 годах экономических трудностей, нефтяным кризисом 1973 года и забастовками «тревожной зимы» 1978–1979 годов.

Ладно, крах колониальной системы. Что делать? Как и в случае советского премьера Косыгина, возобладала простая идея: надо разгрузить государственные бюджеты от обязательств, скинуть «неэффективный» госсектор, сократить госрасходы и поощрять частную инициативу. Даешь приватизацию, сокращение госпрограмм и налогов на бизнес.

На поверку же выходит, что простая идея была достаточно лукавой. Прежде всего, если госпредприятия были убыточными, то почему во времена Тэтчер запрещено было приватизировать именно убыточные предприятия? Будущая баронесса приватизировала как раз прибыльные предприятия, а убыточные оставляла на бюджетном содержании. Каким образом это должно было снизить нагрузку на бюджет – парадокс.

Может быть, считалось, что после приватизации предприятия станут более эффективными в руках частных собственников и смогут платить больше налогов? Ну что же, взглянем на данные по Великобритании за 1978 год: при вкладе государственных предприятий в ВВП в размере 11,6% на них было занято всего 8,4% работающих, то есть производительность труда в госсекторе была выше. Как в таком случае еще больше повысить эффективность? Правильный ответ разочарует: за счет недоинвестирования. Та же британская статистика за 1978 год свидетельствует: доля госпредприятий в инвестициях в основной капитал составляла 16,6% (повторяю, при 11,6% вклада в ВВП). Что это значит? Это значит, что госсектор был лидером по внедрению новой техники по сравнению с частным бизнесом, что и обеспечивало более высокую производительность труда. То есть сравнение – снова в пользу госсектора. Я понимаю, что частному бизнесу эти сравнения не нравились. Тем более что правительство еще и заставляло госпредприятия ограничивать рост цен – куда тогда податься бизнесменам, вылетавшим со своими более высокими ценами на более старом оборудовании в трубу?

Как же сейчас с инвестициями в основной капитал, после масштабной приватизации? В той же Англии? Все «в порядке»: приватизированные железные дороги работают сейчас медленнее, чем 100 лет назад. В 1898 году поездка от Ливерпуля до Саутгемптона занимала 35 минут, а сейчас занимает 46 минут. Более «эффективные» частные собственники решили, что и так сойдет. Некоторые у нас недовольны, что в тюменском Рощино после капитальной реконструкции останется столько же взлетно-посадочных полос, сколько и сейчас – то есть две. Помилуйте, в самом загруженном аэропорту Европы – успешно приватизированном лондонском Хитроу – тоже всего две взлетно-посадочных полосы! А пусть самолеты летают на двух, пока летается! Или вот новости из США, первой в мире страны, начавшей в 1978 году рыночные реформы в области электроэнергетики, вдохновившие впоследствии и Тэтчер, и Чубайса: в период с 1985 по 2000 годы инвестиции в сетевое хозяйство сократились в пять раз, резерв мощностей снизился с 35 до 15%.

Ну хорошо, цель достигнута: приватизированные предприятия скинуты с бюджетного содержания, новые собственники инвестируют в них очень экономно (проще говоря, просто проедают капитал) – счастье появилось? Судя по начавшемуся в 2007–2008 годах мировому кризису и списку обратившихся по всему миру за «неэффективной» господдержкой «эффективных» частных предприятий – не появилось. И бюджетные дефициты не исчезли, а только усугубились.

Как же вышло, что многие люди по всему миру одновременно вдохновились заведомо нелепой идеей, что за счет сокращения инвестиций можно добиться стабилизации экономики? Думаю, они не увидели ясной альтернативы.

Предыдущие записи автора:

• «Путь в 1000 верст начнем с могилы Куйбышева»;

• «Бремя капремонта – возможны варианты»;

• «Отказаться от волшебной палочки».