Путь в 1000 верст начнем с могилы Куйбышева

Вот пишешь о разных событиях под влиянием настроения дня, и понимаешь, что это, вообще говоря, одно и то же событие, просто длящееся. Что терзания с капремонтом многоквартирных домов, что «реформа» Академии, что рейтинги выживаемости губернаторов, что падения спутников – это все симптомы одного явления, о котором я уже говорил. И оно настолько сложное, что ему даже устойчивого названия придумать не могут: кто говорит о сингулярности, кто о постмодерне, кто о падении в варварство, кто о кризисе и так далее.

Как же к нему подступиться? Надо выдернуть какую-то конкретику, авось наведет она нас на заветную дорожку понимания. Китайцы советуют путь в тысячу ли начинать с первого шага, и раз мы находимся в Тюмени, отсюда и начнем.

Жил-был в Тобольской губернии прокурор по имени Константин Борисович Газенвинкель. Блестящий теоретик, книжки умные сочинял, однако вот с практикой было у него не очень гладко. Из-за оторванного от жизни доктринерства он так перегрузил подчиненных работой, что ревизоры из столицы не находили слов для адекватного описания увиденного. Один выразился так: прокуратура губернии завалена непомерным трудом, превосходящим все, что я когда-либо видел за всю мою свыше тридцатилетнюю службу.

Однако же одно практическое дело Газенвинкель осуществить-таки сумел: в 1887 году добился осуждения за вымогательство бывшего тюменского полицейского чиновника Бориса Ивановича Красина. Как раз в том самом году старший сын Красина Леонид закончил тюменское Александровское реальное училище, находившееся вот в этом известном здании по улице Республики, 7 и уехал учиться в столичный институт.

Уж не знаю, насколько повлияло на выбор Леонида случившееся с отцом, однако Красин в институте вступил в революционный кружок («группу Бруснева»). Заодно втянул туда и студента Глеба Кржижановского, и этот втянутый Леонидом Красиным в революцию человек интересен тем, что создал одно из величайших чудес ХХ столетия – советскую плановую экономику. Есть версия, что Глеб Максимилианович тоже не был чужд нашим краям, некто Кржижановский Северин Фаддеевич являлся декабристом и скончался в Тобольске – якобы он дед нашего героя, однако вопрос нуждается в дальнейшем уточнении, нас же интересует советская плановая экономика.

В 1920-х годах Советскую Россию покинули два неглупых экономиста. Сначала в 1922 году выслан был Борис Давидович Бруцкус. Бруцкус выпустил статью «Проблемы народного хозяйства при социалистическом строе», где задался вопросом: каким образом вести учет экономической эффективности в плановой экономике? Чтобы была понятна острота вопроса, переведу на современный язык: каким образом оценивать эффективность чиновников (да, мы возвращаемся к пресловутому рейтингу выживаемости губернаторов)? Рассмотрев вопрос и так, и этак, Бруцкус так и не нашел ответа, при каких условиях плановая экономика стала бы эффективнее по сравнению с рыночной.

Вторым Россию покинул в 1925 году Василий Леонтьев, будущий нобелевский лауреат. В 1960 году он опубликовал статью «Спад и подъем советской экономической науки», в которой почти 40 лет спустя вторит Бруцкусу. Так, о современной Леонтьеву советской плановой экономике сказано: мол, западные экономисты все время пытаются понять принцип советского метода планирования, однако это невыполнимая задача, потому что такого принципа просто не существует. И вообще, мол, плановую экономику уместно сравнить с говорящей лошадью: главное не то, о чем она говорит, – чудо, что она вообще разговаривает.

Мысль Леонтьева понятна: мировая наука только во второй половине ХХ века стала подбираться к пониманию, что такое национальная экономика и как сводить в ней выпуск сапог с выпуском тортов, чему в немалой степени способствовали работы самого Леонтьева. И как СССР ухитрялся балансировать между сапогами, тортиками и еще миллионом вещей, не обладая таким знанием, ни один разумный человек понять не мог.

Так вот, как я уже говорил, «говорящую лошадь» советской плановой экономики, оставлявшую в недоумении весь мир, создал Глеб Кржижановский. Он был первым председателем Госплана, проруководил им с небольшим перерывом с 1921 по 1930 год. Однако созданная Кржижановским лошадь разговаривала не очень хорошо: Глеб Максимилианович все-таки был сторонником децентрализованного планирования, он не верил до конца в эффективность тотально плановой экономики. Поэтому посередине первой пятилетки, когда советская плановая система должна была наконец продемонстрировать всему миру преимущества социалистического строя перед рыночным хозяйством, Кржижановскому пришлось уйти.

Кто его сменил и довершил создание плановой экономики? Кто научил лошадь не просто разговаривать, но произносить членораздельные звуки? Продолжим прогулку по Тюмени и дойдем до Текутьевского кладбища. Здесь лежит прах подполковника Владимира Яковлевича Куйбышева. На могиле была установлена чугунная доска с надписью: «Дети твои тебя никогда не забудут и будут такими же честными тружениками, как был ты».

Кем же были эти дети? Старший, Валериан, в 1926–1930 годах был председателем Высшего совета народного хозяйства СССР и в этом качестве руководил выполнением легендарного плана ГОЭЛРО. Именно он и сменил на посту главы Госплана Кржижановского и занимал этот пост до 1934 года. Тот факт, что состоявшийся в том же году XVII съезд партии получил название «съезда победителей» – заслуга не в последнюю очередь Куйбышева.

Казалось бы, «съезд победителей» – вот и ответ на сомнения Бруцкуса. Во всем мире Великая депрессия, а Советский Союз растет небывалыми темпами. Почему тогда Леонтьев в 1960 году вновь подвергает сомнению эффективность советского метода планирования?

Председателем Госплана в тот момент, когда Леонтьев опубликовал свою статью, был Алексей Николаевич Косыгин. Практически ровесник Леонтьева, родился всего на год раньше. Оба учились в Ленинграде, Косыгин закончил опять же на год раньше и уехал заниматься потребкооперацией в Тюмень. По утверждению профессора В. Е. Копылова, в 1924–1926 годах Косыгин проживал в этом вот доме в Тюмени по ул. Осипенко, 28. А Леонтьев в это время уехал в противоположном направлении – в Берлин, поближе к высланному Бруцкусу.

И вклад в историю этих двух людей получился противоположным. Леонтьев жил в капиталистических странах, но при этом создал теоретический базис, на котором может функционировать плановая экономика. А Косыгин руководил этой самой плановой экономикой, добравшись в итоге до поста главы правительства СССР, который занимал 16 лет (!) – это самый большой срок пребывания в официальной должности премьер-министра в истории России. Однако именно Косыгин сломал хребет плановой экономике. Дело, начатое другом Красина Кржижановским, успешно продолженное сыном подполковника Куйбышева, забуксовало при Косыгине. Как и почему? В следующий раз. А пока порадуемся, что так успешно удалось погулять по Тюмени.

Предыдущие записи автора:

• «Бремя капремонта – возможны варианты»;

• «Лучший губернатор привезет больше пингвинов».