И помнит мир спасенный!

Для кого-то День Победы – двойной праздник. Для кого-то – день личного триумфа. А для кого-то – напоминание о страшных лишениях, пережитых весной 45-го. Именно такие люди оказались героями нашей рубрики сегодня. Александр Багуркин в дни празднования Великой Победы отмечает и свой день рождения, в этом году он у ветерана будет 90-м. Сергей Кочкин, как и многие тысячи солдат, под натиском которых пала последняя цитадель фашистской Германии, может считать Победу делом собственных рук. А Любови Лузиной 9 мая 1945 года пришлось встречать в опустевшей деревне, окруженной бандитами.

Для каждого из них 9 Мая – это не просто парад и георгиевские ленточки. Это и безудержное счастье, и тяжелые воспоминания, и боль, которые никому не объяснить...

Александр Багуркин, участник Сталинградской битвы: «Отпраздную и юбилей, и День Победы»

Известие об окончании войны застало Александра Агаповича уже в глубоком тылу, где он трудился в должности районного военного комиссара. В тылу с нетерпением ждали известия о Победе, потому радость была безграничной. Правда, детали счастливейшего из дней спустя 66 лет уже стерлись из памяти фронтовика – дают о себе знать осколки, навсегда оставшиеся в теле после сражений за Мамаев курган...

В действующей армии Багуркин оказался в июле 1941 года. А осенью 42-го в составе 34-го полка 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, входившей в состав знаменитой 62-й армии, был направлен на оборону Сталинграда. Как говорит Багуркин, Волга буквально кипела от снарядов, а солдаты прямо с переправы бросались в бой.

Багуркин – кавалер пяти орденов: двух – Отечественной войны первой степени, Красной звезды, двух орденов «Знак почета» (присвоены ему уже за работу в тылу). Обладатель более 30 медалей, в том числе «За отвагу» и «За боевые заслуги», полученных уже в начале войны. Вторая, пробитая осколком на Мамаевом кургане, наверное, особенно дорога фронтовику – именно она уберегла сердце солдата, приняв удар на себя. Тем не менее, Александр Агапович оставил эту медаль на память в одном из волгоградских музеев.

Именно там, в боях за Высоту 102,0, которые отличались особой ожесточенностью, Багуркин получил тяжелое ранение, прервавшее его фронтовой путь. Очнулся Александр Агапович уже в госпитале. А медсестру Галину Николаенко, вынесшую раненого бойца из-под пуль, которая и рассказала ему о том, как он остался жив, Багуркин случайно встретил лишь спустя 40 лет в том же Волгограде.

Сейчас день рождения, а вслед за ним и праздник Победы, в битве за которую он потерял руку, отец троих детей Александр Агапович празднует в семейном кругу.

Сергей Кочкин, участник взятия Берлина: «Весть о Победе догнала нас в пути из поверженного Берлина»

Когда стало известно о капитуляции немецких войск, лейтенант, командир взвода Сергей Кочкин в составе своей части уже покинул побежденный Берлин и направлялся в сторону Праги: «Мы к тому моменту уже и сами прекрасно понимали, взяв за несколько дней до этого столицу Германии, что войне конец. Поэтому только ждали официального подтверждения. Ну а когда свершилось, начали стрелять в воздух и кричали: «Ура! Поехали домой!».

Несмотря на такую радость, Сергей Степанович ни в этот день, ни за все время службы не позволил себе ни грамма спиртного, хотя, как известно, солдатам и полагались боевые «наркомовские» 100 грамм. «Организм мой не принимал это дело», – объясняет ветеран.

Война для Сергея Кочкина началась раньше, чем для большинства советских граждан. Ему, призванному в армию в 1939 году из родных мест в Северном Казахстане, довелось принять участие в малоизвестных широким массам боевых действиях на Халхин-Голе, где Красная армия защищала дружественную Монголию от японских захватчиков. Приняв участие в разгроме самураев, солдат оказался в Финляндии, с которой у Советского Союза в то время также разгорелся вооруженный конфликт. А в 1941 году 23-летний Кочкин готовился к демобилизации из действующей армии, и все его мысли были связаны со скорейшим возвращением домой.

Но повидать родных не довелось. В дни вторжения Германии Родина не могла пренебречь опытом побывавших в боях на Дальнем Востоке солдат. Переброшенные на эшелонах пехотные части, в которых служил Сергей Кочкин, прямо с колес приняли первые бои с немцами в Смоленской области. «Но на этот раз силы оказались не равны. И нам пришлось долго отступать. Тогда же я получил первое ранение», – вспоминает ровесник революции. Всего за годы войны он был ранен трижды, но это не помешало бойцу увидеть падение Берлина.

«Что такое пехота? Это значит раз за разом первыми идти в атаку. Подниматься из окопа в полный рост, когда навстречу сыпется град пуль и снарядов. А ведь многим ребятам было тогда по 18–20 лет, они только познали вкус жизни...», – делится фронтовик.

Впоследствии Сергей Степанович участвовал в освобождении Белоруссии, разгроме Минской группировки фашистских войск, в боях за Польшу, взятии Кенигсберга. Награжден тремя орденами, множеством медалей, в том числе «За отвагу», «За взятие Берлина».

В свои неполные 94 года почетный экономист, 40 лет посвятивший строительству железных дорог в Тюменской области, продолжает активно участвовать в праздничных мероприятиях и планирует в этом году пойти на традиционный военный Парад и на встречи с руководителями города и области. А затем в гости к ветерану придут дети и внуки.

Любовь Лузина, бывшая малолетняя узница концлагерей: «Радоваться Дню Победы там, где мы оказались, было опасно»

Истории людей, оказавшихся в годы войны маленькими пленниками фашистских концлагерей, пронизаны ужасом и трагедией. После этого особенно отчетливо понимаешь, насколько страшна и бесчеловечна война.

Любовь Лузина родилась в Витебске (Белоруссия) незадолго до начала войны. Когда фашистские войска взяли город, ей было всего три года. «Еще не пала Брестская крепость, а Витебск уже горел и рушился от немецких снарядов», – рассказывает Любовь Алексеевна. Мать едва успела вытащить ораву ребятишек, которым тогда было от трех до 10 лет, из горевшего дома.

Оккупанты взяли в плен почти всю семью – мать, бабушку, старших брата и сестру. Только отец прямо с завода ушел на фронт. И больше родные его не видели. Только спустя время получили стандартное извещение «пропал без вести». Маленькой Любе пришлось пережить все ужасы концлагерей: сначала в родной Белоруссии, затем в Польше, неподалеку от Освенцима. Постоянное соседство смерти, страшный голод, холод, паразиты, издевательства, каторжный труд... «Сегодня такое ощущение, как будто это был кошмарный сон», – с трудом сдерживает эмоции Любовь Лузина. Чудовищная несправедливость состоит в том, что узников концлагерей признали жертвами войны и приравняли к ее участникам лишь сравнительно недавно. Многие годы для истории нашей страны, для государства они попросту не существовали... Да и в семье Лузиных эта тема после войны долгое время была под запретом. На расспросы юной Любы мама отвечала: «Молчи, тебе это все приснилось».

«Для нас война окончилась еще в апреле 44-го, когда нас освободили, – продолжает Любовь Лузина. – Навсегда запомнила вкус сахара, которым угостил солдат, посадив нас с братом к себе на колени. Я помню, что его звали Михаил Шпаковский, для нас он был дядя Миша. Больше о нем ничего не знаю».

Многим бывшим узникам концлагерей пришлось возвращаться на родину своими силами – еще шли бои и никто доставкой освобожденных не занимался. 9 Мая семья Любови Алексеевны встретила в одной из брошенных деревень в Западной Белоруссии, на территории, которая до войны принадлежала Польше. В тех краях тогда свирепствовали местные банды, состоявшие из яростных врагов Советской власти. Они убивали комсомольцев, председателей колхозов и даже тех, кто просто симпатизировал красноармейцам. «Поэтому открыто праздновать День Победы в тех местах было просто опасно», – делится Любовь Алексеевна. Бывшая узница словно оправдывается, что 9 Мая прошло для нее и ее семьи столь нехарактерно на фоне всеобщего ликования по всей стране, хотя это тоже часть нашей истории, истории Победы...