Развлечения Дмитрий Глуховский, писатель: «Я всегда старался, чтобы мои книги вскрывали читателю мозг»

Дмитрий Глуховский, писатель: «Я всегда старался, чтобы мои книги вскрывали читателю мозг»

Автор нашумевшей саги «Метро» Дмитрий Глуховский побывал в Тюмени с презентацией заключительной части этой трилогии – «Метро 2035». На встрече с читателями автор ответил на вопросы тюменцев, в ходе которых рассказал, с чего начинается Родина, как украинские фашисты помогают российскому самоопределению и почему он завидует Хемингуэю.

Какой жанр вам ближе всего?

– Я человек очень не усидчивый. Мне скучно заниматься одним и тем же, и вообще я себя не очень вижу как жанровый писатель. Как-то я был в Германии на книжной ярмарке, и мне в руки попала книга Лукьяненко. В предисловии к ней он поучает молодых писателей: литература, как спорт, если ты занимаешься борьбой, то занимайся борьбой, если занимаешься стрельбой, то занимайся стрельбой – не надо заниматься всем вместе, ничего не получится. Поэтому если пишешь фантастику, и пиши дальше – нечего выпендриваться. Тут я впервые понял, что с писателем Лукьяненко не согласен. Мне заниматься одинаковыми вещами кажется дико скучно, это такое чистое ремесленничество. В то время как литература, простите за пошлость, должна быть творчеством, поиском. Есть авторы, которые себя повторяют, чтобы не отпугнуть читателя. Дескать, читатель привык, вот и корми его этим, он всегда будет знать, чего от тебя ждать и всегда будет благодарен. Мне кажется это растратой тех способностей, которыми меня наделила природа.

Не желаете ли написать что-нибудь в жанре фэнтези или сказку?

– Ничего не исключаю. Но среди ближайших идей, которые стоят в очереди на реализацию, сказки нет. Просто написать сказку ради сказки? Поднатужиться как писатель Борис Акунин, и показать, что можешь – и детектив, и фантастику. Мне не хочется красоваться. Если у меня возникнет идея сказки настоящей, тогда да. Но на данный момент есть совершенно другие мысли и, скорее, больше с уклоном в литературный мейнстрим – менее сюжетную, менее жанровую, но даже более автобиографическую прозу. Не то что бы у меня была богатая биография, но тем не менее.

Что для вас книги?

– Литература должна заставлять думать и впечатлять. У меня есть книжки, которые могут понравиться, как «Метро 2033», а есть и такие, которые должны цеплять, ранить, заставлять думать. Это, например, роман «Метро 2035». На данный момент я не считаю, что книга должна быть уютненькой и являться развлечением. Развлечения – это к сериалам, киношкам. Там развлекут, помогут убить время, выключить голову. И спасибо им за это, потому что нормальному человеку это тоже нужно. Телевизор очень зацензурен. И не про политическую цензуру мы сейчас говорим, а про цензуру нравственную, духовную. И кино тоже. И только в книге можно побыть совсем настоящим. Книга дает автору гораздо большую степень свободы и позволяет гораздо большую степень искренности. Чем старше я становлюсь, тем меньше отношусь к книге как к возможности читателя развлечь, и больше как к возможности заставить читателя о чем-то думать. Я всегда старался, чтобы мои книги вскрывали читателю мозг. И надеюсь, что на этом пути я преуспел.

Какая книга взорвала мозг вам?

– Из последних мне взорвал мозг Варлам Шаламов, в частности, «Колымские рассказы». И с той точки зрения, на чем у нас страна была построена и держалась, по крайней мере, в советское время. А также как пример короткой прозы, которая минимальными средствами заставляет много понять.

Какая книга далась сложнее всего?

– Ни одна легко не давалась, кроме «Рассказов о Родине». У каждой книжки была своя история написания. Например, «Метро 2033» я придумал еще в старших классах школы. На первом-втором курсе начинал писать: полглавы – на одном курсе, полглавы на другом. К 2002 году у меня был готов первый вариант. Пытался ее опубликовать, но мне сказали, что не очень хорошо, когда герой книги гибнет в середине сюжета. Читатель не поймет. Тогда я опубликовал себя в Интернете. Два года спустя читатели стали говорить то же самое – героя оживить и довести его до конца. Пришлось писать еще полкниги, потому что нельзя было просто так поменять концовку. Так что с момента задумки до момента публикации этой книги прошло десять лет.

Предложения по поводу экранизации книги поступали?

– Да, три года назад права на экранизацию приобретала голливудская киностудия MGM. Но, к сожалению, сценарий оказался не очень хорошим, его нельзя было экранизировать. Тем временем срок прав на экранизацию книги уже истек.

«Метро» точно трилогия? Или как у Лукьяненко – фанаты сказали, и он продолжил?

– Есть существенное отличие между мной и Лукьяненко, как мне кажется. Первое, у него усы, а у меня борода. Он гораздо более толстый – это второе. И третье – он гораздо более жадный. Конечно, не говорю, что я абсолютно бескорыстный человек. Я просто считаю, что высосанной из пальца историей можно себе запороть всю дальнейшую перспективу. Я стараюсь, если у меня нет ударной идеи под книгу, не писать. Как «Метро 2034», там идея на повесть. Я очень сильно огреб от фанатов за это. И обжегшись на этом, больше таких штук не делаю. Это точно конец книг. Возможно продолжение «Метро 2035» в играх, но не в книгах.

Политические события тоже находят место в творчестве?

– На самом деле, одна из тем, которой посвящен роман «Метро 2035», – это тема поиска врага и потребность вообще во враге. Один из вопросов, которым задается главный герой: «Зачем нам враг и почему мы без врага ничего понять про себя не можем?». И действительно, мы в течение 20 лет жили в условно свободной стране, были предоставлены, по большому счету, сами себе. Власть к нам не очень лезла. А сейчас полезла с какими-то инициативами – то нельзя, это нельзя. И почему вдруг выясняется, что нам все это время дико был нужен враг, почему враг нас так окрылил? Нам захотелось с американцами сражаться, европейцев во всем изобличать и с упоением клеймить несуществующий украинский фашизм. Выяснилось, что впервые за тысячу лет истории нам разрешили просто обедать по расписанию. Вдруг нам разрешили ездить за границу, например. Отпала необходимость 10 лет стоять в очереди за машиной и 20 лет за квартирой. Почему нас это не устраивает, пытался понять я в романе «Метро 2035». Зачем нам враги? Что мы про себя знаем? Мы искали национальную идею 20 лет и не нашли. Не пришли к определению, что такое русский человек, какая у нас идеология. Ну, славу Богу, появились украинские фашисты. Теперь мы знаем, что русский человек – это партизан в Великой Отечественной войне, которая, оказывается, никогда не заканчивалась, бьется с украинскими карателями. Теперь нам про себя все ясно. И как-то нам сразу понятнее стало жить с этим, веселее. Выяснилось, что без борьбы мы не можем себя представить.

Ваша новая книга уже гуляет по сети. Как вы относитесь к пиратству?

– До 11-й главы книгу я сам выложил в паблике в «ВКонтакте» и собираюсь с осени постепенно доложить книгу до конца. Все мои книги лежат в открытом доступе. Мне хочется, конечно, немножко снять сливки к лету при помощи продажи бумажной версии, но это вовсе не значит, что дальше я не собираюсь ее выложить, как все остальные книжки. Каждый писатель должен сам за себя принимать решения. Мне сейчас гораздо важнее захватить как можно больше читательских умов путем раздачи бесплатных текстов.

Есть ли у вас миссия?

– Да, я хотел бы, чтобы мир стал лучше, чтобы люди головы включали. Я включил, мне понравилось. Теперь я хочу других заразить.

Где черпаете вдохновение? Есть ли у вас муза?

– В школе рассказывали, что любовь способна вдохновить мужчину на работу, что из любви какие-то вещи пишутся, – это полный бред. У Фрейда все описано. Если любовь счастливая, взаимная, то ты не можешь в это время писать. Женщина просто не даст тебе это делать. Потому что она хочет, чтобы ты все свободное время занимался ей. Кроме того, если ты влюблен счастливо и взаимно, совершенно нет никакого желания писать. Люди пишут от несчастья, от неразделенной любви, от фрустрации, от неустроенности. Чем хуже человеку, тем лучше ему пишется.

Нет ли желания уехать на Бали и оттуда писать?

– Я пробовал «Метро 2034» писать на Мальдивах, получилось не очень. Когда вокруг тропический рай, а тебе писать про чуму, ад, метро, люди чувствуют фальшь.

Кем хотели стать в детстве?

– Писателем и журналистом.

Получилось?

– Пока нет. Я к этому иду.

А как с алкоголем и наркотиками?

– Наркотики я почти не употреблял никогда. А от алкоголя я тупею немного: хочется болтать и приставать к девушкам. Восхищаюсь Хемингуэем, который бухал и параллельно писал. Я бы так не смог никогда. Мне нужен максимум концентрации внимания, совершенно трезвый рассудок. И приходится затачивать немного это все кофе и зеленым чаем.

У вас есть список книг, которые вы хотели бы прочитать?

– Списка нет. Когда я подписывал книжечки, купил себе Макиавелли «Государь», Платона «Диалоги», Моэма «Театр» и Достоевского «Идиот», который со школы не читывал. Не знаю, зачем я набрал столько книг, и как я их попру в Москву.

Что для вас Родина?

– У нас многонациональная страна, и она не должна никого дискриминировать. Я считаю, что русский язык здесь главный идентифицирующий фактор и русской культуры, и литературы. Я признаю равные права всех абсолютно национальностей и считаю, что этническая принадлежность не имеет значения. Религию в таком обществе нельзя выводить в первый ряд. Нельзя выставлять патриарха главнее муллы. Не надо делать Христа и русскую православную церковь системообразующими в таком государстве. Потому что таким образом одних делают главнее других. Если хочешь, чтобы все чувствовали себя одинаково защищенными, с одинаковыми правами в этой стране, которая многонациональная и многоконфессиональная, как нам говорят, значит, не надо все время показывать патриарха Кирилла. И тем более не надо опираться на него как на политическую силу. Культура может быть единым системным фактором, русский язык. Как ни странно, мне кажется, что ощущение общности в нашей стране держится в гораздо большей степени не на идеологии, а на Андрее Малахове. Вся страна каждый вечер смотрит одно и то же ток-шоу. Страна живет общими бедами: смотрит одни и те же «Улицы разбитых фонарей», получает ежедневно одну и ту же «прошивку». Страна сидит в «ВКонтакте», обсуждает одни и те же темы – вот это важно, ощущение общности.

1 из 9

И все-таки?

Родина для меня – это место, где я родился. На самом деле, приезжая из Москвы в Екатеринбург, из Екатеринбурга в Пермь, из Перми в Тюмень я чувствую, что нахожусь в одной и той же стране. Должна ли у этой страны быть государственная идеология? Я убежден, что идеология нужна, чтобы запудрить мозг населению, отвлекать внимание от реальных проблем. Чем хуже люди едят, тем больше нужно идеологии. Это такая эрзац-пища.

Идеология в нашей стране должна строиться на уважении к человеку, на защите его прав. Государство не должно лезть в нашу частную жизнь, диктовать, что хорошо, а что плохо. Оно должно защищать, обеспечивать справедливый суд и заботиться о нас, если мы старые и немощные. Больше государство мне не нужно ни для чего. Предоставьте меня мне самому. Я сам разберусь. Я крещеный и по паспорту русский, но мне гораздо ближе Пасхи и Крещения, Новый год и салат «Оливье». Мне кажется, что салат «Оливье» – это главный объединяющий всю нацию символ.

Фото: Фото автора
ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем