От армии никогда не бегал...

Сегодня в деревне Нариманово Тюменского района хоронили солдата контрактной службы, погибшего в Цхинвали. Рядовой Раушан Абдуллин умер, защищая мирных жителей города под артиллерийским огнем. Известие о смерти земляка в район поступило еще 11 августа. Почти сразу об этом узнала вся область. Проводить в последний путь тюменского героя собрались жители деревни, официальные лица, военные.

У дверей его большого дома – почетный караул, рядом оркестр. «В деревне с воинскими почестями еще никого не хоронили», – доносятся слова одного из городских чиновников.

Из дома выходят пожилые женщины в платках, следом несколько мужчин выносят гроб. «Пошли часовые», – командуют караулу, звучит похоронный марш. Длинная процессия двигается к зданию школы, где учился солдат. Вдоль улицы из своих домов проститься с Раушаном выходят односельчане.

Над крыльцом большая растяжка к новому учебному году: «Добро пожаловать». Открытый гроб устанавливают на школьные стулья. Мать Раушана и ближайшие родственники не сдерживают слез. «Сегодня мы провожаем в последний путь нашего наримановского парня, который родился и вырос здесь, окончил эту школу...» – начинает траурный митинг глава администрации села Анна Маркина. Именем погибшего в Цхинвали бойца назовут новую улицу его родной деревни.

Как рассказал полковник Иван Донов, мемориал российским миротворцам установят и в Южной Осетии, а значит память о тюменском солдате будет жить и в сердцах осетин.

«Главными понятиями для него были честь и долг перед Родиной, – продолжает траурный митинг советник губернатора Тюменской области Виктор Мещеряков. – Мы знаем: если бы не наши миротворцы, могла бы начаться очередная кровопролитная война».

Сдержанные речи официальных лиц сменяют слова тех, кто знал погибшего лично. «Для нас Раушан был просто Раушанчиком, – говорит его классный руководитель Светлана Тоскаева. По словам учителя, он был трудолюбивым, исполнительным, спортивным. «Раушан, встань, надень свою спортивную форму, иди в спортзал. Нам так тебя не хватает!», – восклицает Светлана Тоскаева.

– Вроде, чужой человек, а плачу, – замечает рядом в толпе молодой парень.
– Разве он теперь может быть кому-то чужим?! – сквозь слезы с укором говорит его спутница.

В деревне парня знал, пожалуй, каждый. Односельчане говорят: «От армии никогда не бегал».Отслужив полтора года в спецназе, он подписал контракт.

К мемориалу памяти кладут свежие венки и цветы, из школы доносятся звуки прощального звонка.

Подойдя к кладбищу женщины останавливаются – входить им запрещают мусульманские обычаи. Мужчины снимают с тела покрывало, оставляя погибшего в белом саване. Опускаются на колени перед могилой, чтобы произнести молитву. Тут же на колени опускаются и женщины, стоящие за оградой. Рядом женский голос шепчет что-то по-татарски нараспев, чуть ближе к ограждению всхлипывает русская девчонка.

«Огонь!» – командуют часовым. От залпов женщины вздрагивают, оборачиваясь. «На кладбище тишина должна быть», – ворчит смуглая старушка.